выходит. Бывает тепло, жарко еще не было. Живем в рыбацком домике, хозяева рыбак и рыбачка. Вместе полтораста лет. В сорсиерс[343 - Колдунов (фр.).] не верят, но верят в mauvaises gens, qui jettent un sort[344 - Дурных людей, которые могут сглазить (фр.).] (NB! Sorcier именно тот, кто бросает sort. По-вашему — дурной глаз.) Меня — не то, что чехи! — любят.[345 - «Вероятно, имеются в виду бедняки-чехи в пригородах Праги, где жила М. И. Цветаева. .... местное население подчас ворчало на переполняющих их родные места „русов“. Иначе говоря, идет речь об общем „горьком хлебе изгнания“, а не о каком-нибудь личном недовольстве населения русской писательницей». (Примеч. В. Ф. Булгакова.)] Часто сижу в хижине со старухой, раздуваю огонь мехами, слушаю, говорю.


Заботы по дому — как во Вшенорах — т. е. весь день занят. Иногда подумываю о няньке, хотя бы на три утренних часа, но… ревность или ее исток: ревностность. Не могу допустить, что Мура будут касаться чужие руки. Пока не могу.


Гулянье пожирает 3/4 дня, остальная четверть все, что Вы знаете. На себя только поздний вечер, но — силы не те, порох не тот, голова не та, и — письма (нет-нет да надо ответить, кроме того, каждый день пишу Сергею Яковлевичу.


Природа здесь однообразная: море, песок. Есть дюны, но не разлазаешься: мягкие, осыпаются под ногой. Но — лучший климат для детей во всей приморской Франции. Кроме того — ВАНДЕЯ.[346 - Вандея — департамент на западе Франции, являвшийся центром мятежей во время Великой французской революции. В переносном смысле — контрреволюция.]


Вот и все пока, дорогой Валентин Федорович. Очень рада буду получить от Вас весточку. Вспоминаю Вас с неизменной нежностью.


МЦ.


Сергей Яковлевич приезжает дней через десять — занят журналом[347 - «Верстами».] и получением carte д’идентитй.[348 - Удостоверение личности (фр.).] Читали, как меня честят господа критики за статью (о них) в «Благонамеренном»? Осоргин, Адамович, Яблоновский (последних двух не читала, обещали прислать).[349 - Отклики на статью Цветаевой «Поэт о критике», опубликованную в журнале «Благонамеренный»: А. Яблоновский. В халате (фельетон); М. Осоргин. Дядя и тетя (фельетон). Г. Адамович, «герой» статьи Цветаевой, в печати на эту статью не откликнулся.]


St. Gilles, 11-го мая 1926 г.


Дорогой Валентин Федорович,


Иждивенские деньги перешлите, пожалуйста, Сереже, по старому адресу, иначе ему не на что будет выехать к нам. Расписки посланы вчера.


Тороплюсь на почту. Сердечный привет Вам и Вашим.


МЦ.


Читали ли Вы, как меня честят в газетах? Я — только Яблоновского и Осоргина. А есть еще Адамович и… Петр Струве!


St. Gilles, 8-го июня 1926 г.


Дорогой Валентин Федорович,


Очень рада была Вашему большому письму, той волне тепла из Вшенор, особенно ощутимой в нашей просквоженной Вандее. Ветра здесь лютые. Если видаетесь с Бёмом[350 - А. Л. Бем предполагал отправить свою семью на лето во Францию.] передайте ему, пожалуйста, что климат здесь, пока, меньше всего теплый и ровный, и вообще вовсе не приспособлен для слабогрудых. Три разных ветра в день (все холодные). Мы живем, п. ч. живем, но везти сюда слабых детей на поправку не стоит. Нужно южнее.


Блудный сын наконец прибыл, — заездили коня Версты![351 - С. Я. Эфрон.] — первые четыре дня ел, не смыкая челюстей, и спал, не размыкая глаз. Поправляется. Если бы не погода — все хорошо. Но погода плачевная. За сутки час — два тепла, да и то! Либо дождь, либо ветер!


Пишу — людей