отвергнуты, по той причине, что они не позволяли дать себе отчет о гениальности поэта и являются, в целом, лишь набором общих мест.


Если бы он мне сам сказал, я бы ему ответила:


Господин Полан, то что Вы принимаете за общие места, является общими идеями и общими чувствами эпохи, всего 1830 г., всего света: Байрона, В. Гюго, Гейне, Пушкина, и т. д. и т. д.


Александр Пушкин, умерший сто лет назад, не мог писать как Поль Валери или Борис Пастернак.


Перечитайте-ка ваших поэтов 1830, а потом расскажите мне о них.


Если бы я Вам дала Пушкина 1930, Вы бы его приняли, но я бы его предала.



ЛИФАРЮ С. М

Около 20 апреля 1937 г.


Многоуважаемый Сергей Михайлович,


Может быть Вы видели мою рукопись Стихов к Пушкину, принесенную мною по просьбе господина Семенченкова на выставку?[2035 - Выставка «Пушкин и его эпоха» открылась 16 марта 1937 г. в фойе зала Плейель (Salle Pleyel).] О дальнейшей судьбе ее я не знаю. Полагаю, что она есть на руках у Господина Семенченкова и очень прошу Вас, если она Вам нужна, взять ее себе — от меня на память. Большинство этих стихотворений никогда не печаталось,[2036 - Семенченков А. К. — активный участник выставки, большой знаток книг и гравюр.] и они впервые все вместе переписаны.


Я часто вижу Вас на писательских вечерах и потому подумала, что мои стихи, особенно к Пушкину, могут быть Вам радостны.


Зима 1937/38 года. Ванв.



ДЕТЯМ[2037 - Открытое письмо предназначенное для детского журнала на русском языке]

Милые дети!


Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы — люди или нелюди, — как мы. Но говорят: что вы есть, что вы — особая порода, еще поддающаяся воздействию.


Потому:


— Никогда не лейте зря воды, потому что в эту же секунду из-за отсутствия ее погибает в пустыне человек.


— Но оттого, что я не пролью этой воды, ведь он ее не получит!


— Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.


Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, поднимите и положите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но и трущобы, где умирают без хлеба. Может быть, этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет его взять так, чем с земли.


Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в смешном положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно — 2) прыгайте в него к человеку, как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого — или же на худой конец — не видьте смешного в смешном!


Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают, раз так охотно на них ссылаются! (NB! ряд примеров, которые сейчас опускаю.) У «всех» есть второе имя — никто, и совсем нет липа — пробел. Ну а если вам скажут: «Так никто не делает» (не одевается, не думает и т. д.) — отвечайте: «А я — кто!»


Не ссылайтесь на «немодно», а только на: «неблагородно».


Не слишком сердитесь на родителей, помните, что они были вами и вы будете ими.


Кроме того, для вас они — родители, для самих себя — я. Не исчерпывайте их — их родительством.


Не осуждайте своих родителей нá смерть раньше (своих) сорока лет. А тогда — рука не поднимется!


Увидя на дороге камень — уберите, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос; из сочувствия (хотя бы себе — в другом!) уберите.


Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стыдитесь — не уступить!


Не отличайте себя от других — в