революционерка-народница. Была приговорена к смертной казни] стóящее последнего: «Mon chér Papá»[1894 - «Мой дорогой папа» (фр.).] Шарлотты Кордэ).[1895 - За день до суда Шарлотта Корде, заколовшая кинжалом вождя якобинцев Ж.-П. Марата, писала своему отцу: «Прощайте, дорогой отец, прошу Вас забыть меня или, вернее, порадоваться за свою судьбу. Причина ее прекрасна: Я мстила за многие невинные жертвы…»] По самим вещам (жалость, любовь, труд)? По себе — такому дураку, что в них — поверили и на них — оборвались?


Стихи эти я читаю — наоборот: без кавычек, и — честное слово — даже в «мéньшем брате» никакого трафарета не чувствую. Простая болевая правда их — уничтожает их некоторую óбщесть, слова эти здесь (должно быть от Вашей внутренней правды) звучат зáново, совершенно не смешно, — в полный и смертный серьез. (Как я хотела бы — чтобы они так были написаны, и до чего они тáк — внутри — написаны!)


Конечно (и в этом сочувствую Вам — как пишущий) куда тогда девать дребедень и ерунду (которым, кстати. Вы противопоставляете какую не-дребедень и не-ерунду?) Заметьте, что Вы здесь, в 8-ми строках израсходовали всё человеческое величие, что у Вас на противупоставление не остается ничего — кроме всей человеческой малости.


— Компромиссный совет: если Вы так уж держитесь за жестокие, неправедные определения жертвы — как ерунды и дребедени, всё же уберите кавычки, ибо помимо их оскорбительности и моей оскорбленности, в них, зá Вас — нехорошо в стихах — столько кавычек, это уже — вроде статьи. Стихи должны писаться словами безусловными — а не условными. Сам прием — дешев — не сердитесь, то же самое, как какой-нибудь пурист из «Последних Новостей», за ленью, употребляет какой-нибудь советский ходкий, якобы ненавистный ему, а по существу — необходимый — оборот. Если Вы эти вещи (жалость, любовь, труд) — ненавидите, разбивайте их по существу. (Ницше.) Если Вы эти словесные трафареты ненавидите — не употребляйте их. Нельзя отказываться от вещи полным éю же — ртом. Отречение прежде всего — изъятие себя из её, её из своего оборота.


…Тут двое стихов, неслитых и неслиянных. Вторые — 5 строк, законченных и замечательных. Это совсем отдельные стихи, с теми незнакомые, связанные только одинаковостью размера. Прочтите сами, забыв начало:

Совсем, совсем хорошо
Бедность легко узнают по заплатке,
Годы — по губ опустившейся складке,
Горе?
— Но здесь начинаются прятки.
Эта любимая, взрослых, игра. —
Всё, разумеется, в полном порядке.
(У собеседников с плеч гора).[1896 - Стихотворение Штейгера «Бедность легко узнают по заплатке…»]

_______


Только, не у собеседников, а у собеседника. Непременно. 1) Тáк мне запомнилось, а мне всегда запоминается по лучшему. Так например у Бальмонта — Морское дно — последние слова поэмы: — Два слова сказала мне дева со дна — Мне вам передать их дано. — Я видела солнце, сказала она — Что дальше — не все ли равно. Táк я, 14 лет, прочтя — запомнила. А у него оказалось: после. Ведь насколько хуже — и по звуку (да — а — альше и после) и по ограниченности понятия «поспел — временем (дальше — и время, и пространство: даль годов и верст, просто — даль). Кроме того, с первой строки до последней мы видим у Вас не ряд лиц, а одно лицо, лицо одного человека — бедного, стареющего — работу жизни над одним, данным человеческим лицом. И (последнее, фактическое) нас всегда спрашивает (Как поживаете?) один собеседник, а не двое и не трое. Проведите