сообщусь по существу.


Целую.


МЦ.


Приписка на полях:


Рукописи:


1) Эпос и лирика современной России[711 - Опубликована в журнале «Новый град» (Париж, 1933. № 6, 7).]


2) Neuf lettres de femme[712 - Переведенная Цветаевой на французский язык собственная вещь «Флорентийские ночи»]


3) Живое о живом (переписка, правка).[713 - Опубликована в журнале «Современные записки» (1933, № 52, 53)]


4) Перевод статьи Бердяева о чем еще не знаю


3-го апреля 1933 г.


Clamart (Seine)


10, Rue Lazare Carnot


Дорогая Саломея!


Мне очень совестно, что беспокою Вас билетными делами — тем более, что Вы совсем ко мне оравнодушели. (Я продолжаю, временами, видеть Вас во сне, — это тоже осененность, и больше чем наша вещь в нас.)


Вечер м. б. будет интересный, я сейчас ни в чем не уверена. Цена билета 10 фр. Скоро терм. Часть Извольского фонда волей-неволей проедена, приходится дорабатывать.[714 - В 1933 г. по инициативе Е. А. Извольской был организован Комитет помощи Марине Цветаевой. В него вошли Е. А. Изавольская, С. Н. Андроникова-Гальперн, М. Н. Лебедева, известные писатели Н. А. Бердяев, М. А. Осоргин, М. А. Алданов, французская писательница Натали Клиффорд-Барни.]


Сделайте что можете! Обнимаю Вас и от души желаю хорошей Пасхи.


МЦ.


16-го апреля 1933 г., Пасха


Clamart (Seine)


10, Rue Lazare Carnot


Христос Воскресе, дорогая Саломея!


Все совсем просто — как во сне, и я поняла это сразу как во сне — без фактов, которые меня всегда только сбивают.


Вы ушли в новую жизнь, вышагнули (как из лодки) из старой — (м. б. с берега в воду — это неважно, из чего-то — во что-то) и естественно не хотите ничего из старой: а я из старой, вернее — мое явление к Вам на пороге — из старой, со старою порога. Это проще простого, и я это глубоко понимаю — и, больше, — Вам глубоко сочувствую: я сама бы так. И только так и можно.


И никакие человеческие «предположения» меня не собьют.


Обнимаю Вас.


МЦ.


15-го мая 1933 г.


Clamart (Seine)


10, Rue Lazare Carnot


Дорогая Саломея,


Простите за напоминание, но если у Вас продались какие-нибудь билеты на мой вечер, было бы чудно, если бы Вы мне сейчас прислали на мое нынешнее полное обмеление.


Как-то встретила Мочульского, он тоже Вас не видел — уже год. Обнимаю Вас и думаю всегда с нежностью.


МЦ.


Вера Сувчинская выходит замуж за молодого (очень молодого) англичанина[715 - Трейл Роберт — шотландец, славист, одно время работал в Москве.] и едет в Россию. Жених уже там и познакомился с Мирским, который на днях отбыл в Туркмению.[716 - Д. П. Святополк-Мирский в сентябре 1932 г. вернулся в СССР. В мае 1933 г. совершил поездку в Ташкент и Сталинабад с целью сбора материалов для «Истории фабрик и заводов».]


Лето 1933


Дорогая Саломея,


Сердечное спасибо, хотя — увы, увы — эти деньги мне придется сдавать Извольской, которая как дракон на страже моих термовых интересов. (Какое жуткое слово terme, какое римско-роковое, — каменное, какое дважды-римское — Рима Цезарей и Рима Пап, — какое дантовское слово, если бы я была французским поэтом, я бы написала о нем стихи.)


А Вы знаете, Саломея, что мы должны переехать в Булонь, потому что Мур с осени поступает в русскую гимназию: вернее, мы с Муром (я тоже все забыла). Прохожу с ним сейчас дни творения, не менее, а более недоступные разуму, чем Апокалипсис.


— Ну, Мур, какое же небо сотворил Бог в первый день? Небо. Мур, перебивая: —