Воображаю ее негодование на мое курение и, вообще, всю меня!


Думаю, что единственно надежная няня — я. Сегодня (продолжаю 15-го) например спала 21/2 часа, — Георгий, очевидно, из любезности к гостям, днем спит, ночью вопит. («Потерял ночь».) Читала Диккенса, полоскала пеленки, курила, ходила. У Сережи завтра экзамен у местного светилы — филолога-слависта Нидерле, на этой же неделе Кондаков и еще кто-то. Сам мальчика купает и очень им очарован, но за n’avance pas ses affaires.[193 - Здесь: от этого дела не продвигаются (фр.).] Как все склубилось!


Париж! — Как далеко! — Другая жизнь. (Нашу Вы знаете.) И сейчас не мыслю себя в ней. А прелестная была та весна на Смихове! Наша гора, прогулки под луной. Пасха (помните мою злость?!). Эту гору и весну я чувствую, как свою последнюю молодость, последнюю себя: «Denn dort bin ich gelogen, wo ich gebogen bin!».[194 - Ибо где я согнут — я солган! (нем.).] И — точно десять лет назад. Невозвратно.


________


Ax, деньги! Были бы, приехали бы, — я не для того, чтобы ухаживать, — обойдусь — для того, чтобы напомнить мне о том, кто я, просто посмеяться вместе! Начинаю убеждаться, что подходящая женщина такая же, если не бульшая, редкость, чем подходящий мужчина. — Сколько их вокруг меня — и никого!


Мечтаю о Карловом Тыне,[195 - Замок XIV в. в центре Праги.] но и он недоступен: кормлю через 2 часа (мало молока и дольше мальчик не выдерживает) — не обернешься.


________


Но, в общем, очевидно, я счастлива. Все это дело дней. И всегда передо мной Соломонов перстень: «И это пройдет».[196 - Соломон — израильский царь, сын и преемник царя Давида.]


Целую нежно Вас и Адю. Сердечный привет Оле и Наташе. Пишите, но не приезжайте в Прагу ни из-за Самойловны, ни из-за меня.


МЦ.


Вшеноры, 19-го февраля 1925 г.


Дорогая Ольга Елисеевна,


Вот письмо для Бориса Пастернака. Положите его, пожалуйста, в конверт, с надписью:


Борису Пастернаку, без свидетелей.


Человеку, который повезет, сообщите, на всякий случай, его домашний адрес:


Москва, Волхонка 14


(Тотчас же перепишите его себе на стенку, а то листочек легко затерять.) Лучше всего было бы передать на каком-нибудь литературном вечере, вообще, узнать, где он бывает. М. б. он служит, — тогда на службу. Все это можно узнать в Союзе писателей или поэтов.


________


17-го ночью, от разрыва сердца, умер Кондаков.[197 - Кондаков Н. П. — выдающийся историк] А сегодня, 19-го, Сережа должен был держать у него экзамен.


Ближайшие ученики в страшном горе. Вчера Сережа с еще одним через весь город тащили огромный венок. Недавно был его юбилей — настоящее торжество. При жизни его ценили, как — обыкновенно — только после смерти. Черствый, в тысячелетиях живущий старик был растроган. Умер 80-ти лет. Русские могилы в Праге растут. Это славная могила.


Умер почти мгновенно: «Задыхаюсь!» — и прислушавшись: «Нет, — умираю». Последняя точность ученого, не терпевшего лирики в деле.


Узнав, — слезы хлынули градом: не о его душе (была ли?), о его черепной коробке с драгоценным, невозвратимым мозгом. Ибо этого ни в какой религии нет: бессмертия мозга.


Сережа уже видел его: прекрасен. Строгий, чистый лик. Такие мертвые не страшны, страшна только мертвая плоть, а здесь ее совсем не было.


Я рада за него: не Берлин, не Париж — славянская Прага. И сразу: умираю. С этим словом умер и Блок.


________


Я рада, что вы с Адей его слышали. Он останется в веках. О себе: чувствую себя