русских писателей в Чехословакии»] Если вы, люди правовые, такую исключительность предпочтения допускаете (Бальмонт единственный «иностранец» в сборнике) — то мне, как поэту и сотоварищу его, нечего возразить. Меньше всего бы меня смущало поведение Крачковского.[307 - который уже написал Бальмонту, что поэма будет принята]


3) Калинников. — Гм. — Из всего, мною читанного, по-моему, приемлема только «Земля». Либо те две сказки. Остальное явно не подходит. Будьте упорны, сдастся.


4) О Туринцевской «Музыке».[308 - О публикации посвящения стихотворения А. А. Туринцева «Музыка» М. Цветаевой.] Согласна. Но если пойдет поэма Бальмонта с посвящением Крачковскому, не согласна. — Некий параллелизм с Крачковским. — Не хочу. — А снять посвящение — обидеть автора.


5) Нечитайлова жалко.[309 - Из-за уменьшения объема сборника «Песни восточных славян», записанные В. Нечитайловым, не были включены] Но, пожалуй, правы. Кроме того, он кажется не здешний, будут нарекания.


6) «Примечаний» С. Н. Булгакова не брать ни в коем случае. Напишу и напомню. Он первый предложил примечания, за тяжестью, опустить. А теперь возгордился. Статьи он обратно не возьмет, ибо ее никто не берет, даже без примечаний.


7) Рафальского я бы взяла, — в пару Туринцеву. Сергей Яковлевич Вам стихи достанет. Не подойдут — не возьмем.


_______


Поздравляю Вас с прозой Крачковского.[310 - Для первого выпуска «Ковчега» редакции удалось заполучить от Д. Крачковского очерк «Vita crusiata. Сибирь».] Это Ваше чисто личное приобретение, вроде виллы на Ривьере. С усладой жду того дня, когда Вы, с вставшими дыбом волосами, ворветесь к нам в комнату с возгласом: «Мой Гоголь совсем упал!» (Попросту: свезли).[311 - Булгаков находил, что Крачковский внешне напоминает Гоголя. Известна его фраза «Мой Гоголь падает».] (В предыдущей фразе три с, — отдаленное действие Крачковского!)


Предупреждаю Вас: это сумасшедший, вскоре убедитесь сами. Шлю Вам привет. Передайте от меня В. И. Немировичу-Данченко мое искреннее сожаление, что не могу присутствовать на его торжестве.


МЦветаева


Вшеноры, 27-го января 1925 г., вторник.


Милый Валентин Федорович,


Ваше письмо пришло уже после отъезда Сергея Яковлевича, — не знаю, будет ли на Вашем совещании.


О сборнике: с распределением согласна. С распадением на две части — тоже. Это нужно отстоять. Мы — уступку, они — уступку. Три сборника из данного материала — жидко. Убеждена, что уломать их можно.


Гонорар, по-моему, великолепен, особенно (эгоистически!) для меня, которую никто переводить не будет.[312 - При издании сборника было оговорено право перевода на все языки] — Да и не всех прозаиков тоже. — Редакторский гонорар — нельзя лучше. Все хорошо.


Бальмонт. Хорошо, что во втором сборнике, не так кинется в глаза. И хорошо, что с Крачковским (tu l’as voulu, Georges Dandin![313 - Ты этого хотел, Жорж Данден! (фр.) — герой комедии Мольера «Жорж Данден». Dandin — простофиля, увалень (фр.).] — Это я Бальмонту).


Бесконечно благодарна Вам и Сергею Владиславовичу за Калинникова.[314 - Речь идет о включенном во второй выпуск «Ковчега» отрывка из повести И. Каллиникова «Безумная».] Знаете, чем он меня взял? Настоящей авторской гордостью, столь обратной тщеславию: лучше отказаться, чем дать (с его точки зрения) плохое. Учтите его нищету, учтите и змеиность (баба-змей, так я его зову).[315 - Известная повесть И. Каллиникова «Баба-змея».] Для такого — отказ подвиг. Если бы он ныл и