чуть-чуть поправился. Мы еще никуда не едем, — есть предложение из-под Гренобля. Пустой дом в лесу за 100 франков в месяц, в получасе от всякого жилья, глубоко-одинокий, очевидно проклятый какой-то, ибо даже хозяин не живет. Мрачно и — невозможно: есть погреба и амбары, но нет стульев, не говоря уже о кроватях. Покупать негде, а я без папирос бешусь. А лечим пока что — на вечеровые деньги — с Алей… зубы. Холод и дожди тоже не располагают к отдыху.


Была на Дягилеве, в Блудном сыне несколько умных жестов,[621 - Балет «Блудный сын», одна из последних постановок С. П. Дягилева. Музыка С. С. Прокофьева, либретто Бориса Кохно, декорации и костюмы французского художника Жоржа Руо.] напоминающих стихи (мне — мои же): превращение плаща в парус и этим — бражников в гребцов.


— Куда из Лондона? Сообщите мне, пожалуйста, адрес Ани Калин,[622 - Калин А. С… Была дружна с С. Н. Андрониковой-Гальперн до самых ее последних дней.] хочется ей написать. Целую нежно. Иждивению, как всегда, буду рада. Привет Александру Яковлевичу.


МЦ.


Приписка на полях:


4 книги Федорова с неделю тому назад высланы по парижскому адресу —получили ли?


29-го июня 1929 г., суббота.


Meudon (S. et O.)


Дорогая Саломея, спасибо и простите; деньги я конечно получила, но не знала, куда Вам писать, ибо Вы ехали в Голландию, страну для меня баснословную, в которой л совершенно не мыслю знакомого человека.


Очень рада, что Вы опять в досягаемости: в Париже.


На этой неделе я занята в понедельник и четверг, остальное пока свободно.


Очень хочу Вас повидать и жду весточки. Целую Вас.


МЦ.


15-го июля 1929 г.


Meudon (S. et O.)


2, Avenue Jeanne d'Arc


Дорогая Саломея! Мне приходится опять просить Вас об иждивении («точно это было вчера»…) Деньги с вечера у меня есть, но конверт с некоторых пор заклеен (au bon moment!)[623 - До хорошего момента! (фр.)] ибо надежда на поездку в горы еще не оставлена. (Место дешевое, но дома пусты, без ничего, — вот и колеблюсь.)


Дошло ли до Вас мое последнее письмецо, уже на парижский адрес и почему молчите?


Очень хотелось бы повидаться, но сомневаюсь, что Вы в городе.


Целую Вас.


МЦ.


Саломея! Если Вы в городе, не могли бы Вы — если найдете это нужным — встретить меня с Вырубовым?[624 - Вырубов В. В. Андроникова-Гальперн была хорошо с ним знакома.] Я сейчас собираю материал для одной большой вещи[625 - «Поэма о Царской Семье».] — мне нужно все знать о Государыне Александре Федоровне — м. б. он может указать мне иностранные источники, которых я не знаю, м. б. живо что-нибудь из устных рассказов Вырубовой.[626 - Вырубова А. А.] М. б. я ошибаюсь и он совсем далек? Но тогда — общественные настроения тех дней (коронация, Ходынка, японская война) — он ведь уже был взрослым? (я росла за границей и японскую войну помню из немецкой школы: не то.) — Подумайте, — А если его в городе нет, м. б. дадите мне его адрес?


Простите за хлопоты.


________


Кто еще может знать? (О молодой Государыне).


20-го августа 1929 г.


Meudon (S. et O.)


1, Avenue Jeanne d’Arc


Дорогая Саломея! Я никуда не уехала; но удалось Алю отправить в Бретань на несколько недель, в чудное место с настоящим морем и жителями. (Это мне почему-то напомнило поэтессу Марью Шкапскую, которая приехав в Берлин, все стонала — «Нужно ходить как мать-природа» и не выходила от Вертхейма.[627 - Вертхеймер Макс — немецкий психолог.] Эту же М. Шкапскую один мой знакомый, не