другого не бывает, ничего кроме нее самой, которая есть: чистая страсть тоски. Душа (когда она есть: ее нет — никогда) рождается готовая, не рождается — продолжается — со всем грузом бессознательной и бесполезной памяти. Бессознательной — так руки сразу узнают клавиши, плечи — волны. — Бесполезной — все ошибки зáново, как будто бы никогда не расшибался — и это уже можно проследить в короткой нашей, в короткой Вашей жизни: от чего Вы в жизни излечились, чему — научились? Ни от чего. Ничему. И вся я к Вам этому — живой пример.


В который раз? И разве я не знаю, что все кончается, и разве я верю, что (это во мне к Вам) когда-нибудь кончится, когда-нибудь меня отпустит, что я от Вас — опустею: стану опять пустым — и холодным — и свободным домом: домаине’ом?[1839 - Сфера, пространство (фр.).]


Ведь стоило Вам только подать мне знак — так ивы на краю дороги подавали мне в летящее окно — знак — как я на этот ивовый знак — вся ринулась, ринулась, кинулась, зная всё и не веря — ничему.


______-


В жизни с этим делать нечего, и Вы это знаете. Давайте вместе не-жить: действенно, воинствующе, победоносно.


_______


Мой перстень был: сплошь ровный серебряный широкий с серединной лилией — по бокам по кресту — вокруг (всего пальца) розы. И он никогда уже не станет моим.


_______


9-го августа 1936 г., понедельник.


Если бы можно было запустить руку в душу — как в море — Vous retireriez Votre main pleine de Vous.[1840 - Вы вынули бы свою руку, полную Вами (фр.).]


He удивляйтесь. Если распределить всё это по годам нашего знакомства (с Вашего рождения или даже с того часа, когда Вы впервые подошли ко мне на одном из моих чтений) — вышло бы вполне нормально, а сейчас Вы всё это получаете сразу — только не пугайтесь и не подломитесь и не усумнитесь.


_______


Сколько сказок бы я Вам рассказала, если бы мы были вместе! Сколько — Märchen meines Lebens![1841 - Сказок моей жизни (нем.).]

Над пылающим лицом:
Тем, с глазами пьющими,
Сколько песен шепотком
Спето, петель — спущено![1842 - Из «Поэмы о Царской Семье» М. Цветаевой.]

(Это о Царице с ее раненым: «Мой раненый» — помните?).


Нам с Вами эти дни (с получения мною Вашего первого письма, а может быть — и с его написания) нужно было бы жить вместе, не расставаясь — с утра до вечера и с вечера до утра — ведь все равно, как эти пространства между — называются!


_______


Никогда никто к Вам так всем существом не шел, как я сейчас. Так только море идет — всем собой. (Прилив.)


_______


Ваше письмо (последнее) лежит у меня во Втором Фаусте: спит в нем, обнятое гётевским восьмидесятилетием — и всею игрою тех Нереид и Наяд.[1843 - Второй Фауст — т. е. вторая часть «Фауста» Гёте. Нереиды, наяды — нимфы (греч. миф.).] Это Вáш дом. Вы в нем живете. Сколько у Вас сейчас домов, кроме бернского: я, моя тетрадь, мой зáмок. Второй Фауст. Какой Вы сейчас любимый и сохранный — если бы Вы знали!


Раз мы все равно не расстаемся (я говорю мы, п. ч. иначе нет ничего, т. е. обычное: я и ein Idól) раз мы всё равно не расстаемся — бессмысленно не быть вместе.


Но я бы хотела быть с Вами совсем без людей, совсем одна в огромной утробе — зáмка — и нам прислуживали бы руки, как в сказке Аленький Цветочек.[1844 - Сказка С.Т. Аксакова.] — Хочешь? — И я знаю, что к нам, привлеченные чистотой и жаром, пришли бы все прежние жители этого замка, все молодые женщины, и все юноши (я тебе скоро пришлю их портреты: я их для тебя