колонию: спорт, дисциплина, себе — подобные. Я ему — ни к чему, да я и слишком (словесно и душевно) — уязвима, требую всё обратное — веку, а он весь — свой век: весь свой век.


— Ну, вот. Это письмо опущу собственноручно в ближайшем городке Lavandou.


— Никаких вестей от Вашей belle-soeur[1554 - Свояченица, невестка (фр.).] — нет. (Хорошо бы! Но не надеюсь.)


Принят в Современные Записки, в сокращенном виде, мой Черт (из детской жизни).


Писала — мало. Приводила в порядок стихи последних лет. Кое-чего — добилась.


Целую Вас и детей и жду письма.


МЦ.


12-го октября 1935 г.


Vanves (Seine)


33 — 65, rue J. В. Potin


NB! 33 — бывший, № 65 — новый, пишите оба, учитывая консерватизм французов.


Милая Ариадна,


Начну с срочной просьбы: добыть и вернуть мне обе рукописи: 1) ие Gars (поэму) и 2) Neuf lettres (прозу), данные Вашему знакомому французу[1555 - Julliard — впоследствии крупнейший издатель.] (секретарю? какого-то журнала) на просмотр.


Мне обе вещи срочно нужны для (возможного) выступления в Швейцарии[1556 - Поездка и выступление в Швейцарии не состоялись.] и, тогда, — возможного их напечатания — там же.


Других экземпляров у меня нет, есть только черновики, а дело спешное, ибо мне, чтобы получить приглашение, нужно сначала послать материал.


Я в отчаянии при мысли, что француз мог их потерять — ибо так уже однажды, в салоне Nathalie Clifford-Barney — co мной (теми же вещами) — было. Ничего не сделала (всё обещав! у нее было свое издательство) и потеряла. (Я не ассоциирую Вáс с Barney — сохрани Бог! Я знаю Вашу добрую волю ко мне, но ведь вещи — у чужого!)


Умоляю.


Если бы вещи были у меня на руках этим летом — швейцарское выступление было бы наверное, — я на Юге встретилась с русской швейцаркой, доктором словесности при базельском Университете, и от нее всё зависело, но без вещей она не смогла и не сможет — ничего.


— Умоляю! —


Приглашения делаются в течение Октября, чем раньше пошлю — тем лучше, собственно давно должна была бы послать, но все надеялась, что обнаружу ещё оттиски у себя. Наконец, перерыв все свои архивы (работала пять дней!) удостоверила, что все раздала и ничего не имею. Те, французу — последние.


________


Из факта письма видите, что я в Ванве. Лето было чудное, но с вынужденным безделием (писательским). Теперь — навёрстываю.


У нас все простужены, холод и беспорядок.


Жду отклика и целую. Детям сердечный привет.


МЦ.


Приписки на полях:


На Юге были еще и Паррэны[1557 - Парэны] (Nouvelle Revue Française, и я отлично могла устроить свою прозу (Lettres).[1558 - Речь идет о прозе «Neuf lettres…»] РОКОВОЕ. Когда немножко обойдусь, попытаемся устроить встречу.


Мура за «esprit trop mûr pour son âge»[1559 - Ум, слишком зрелый для его возраста (фр.).] перевели через класс. Сейчас он учит английский язык.


18-го Октября 1935 г.


65 (ancien 33), rue J. В. Potin


Vanves (Seine)


Дорогая Ариадна,


Убеждена, что операция удалась и что Бутя[1560 - Старшая дочь А. Берг.] на Ваших глазах начнет поправляться — начиная с первого пюре — так было с Муром.


Только одно: после операции — непременно — бандаж: что бы Вам ни говорили. Сейчас «мода» — не надевать бандажа, но мода может завтра пройти, а живот (Бутан) останется, и важно, чтобы остался в наилучшем виде. Алексинский — светило аппендицита и вообще виртуоз операции — бандажа не предписал, а Мур носил — недолго —