бодрись и держись.


Мама


Приписка на полях:


Твое второе письмо к Муле (с моим) пришло на пятый день.


29-го марта 1941 г.


Москва, Покровский бульвар, дом 14/5, квартира 62, 4-тый подъезд.


Дорогая Аля! Я делаю что могу — опускаю на Главном Московском Почтамте. Эта открытка — восьмая по точному адресу, данному тобой Муле; 21-го (в день весеннего равноденствия) отправила тебе большое письмо, и было еще три открытки от Кота. А до этого — ряд открыток на Княжий Погост: адрес, который мне дали на Кузнецком. (В Бутырках мне дали адрес: Котлас.)


Муля скоро приедет. Всё привезет. Получил от тебя 2 письма и вчера еще одно, где пишешь, что работаешь в Клубе. Все привезет по списку. Кроме — есть: новая черная шуба на шерстяной вате, серые фетровые валенки с калошами, мои моржовые полуботинки «Паризьен» с ботиками, элегантные и вечные, всякие отрезы и косынки, мы собирали всю прошлую зиму — по эту. Я от тебя ничего не получала, те московские открытки, по горькой случайности, не дошли, а я даже телефон давала, каждый раз, на всякий случай. Лиля тоже ничего не получала. О нас: папе передачу приняли третьего дня, 27-го марта, значит — пока жив. Я ничего не знаю о нем с 10-го Октября 1939 г. Мур учится в 8-ом классе. Из Болшева мы ушли 8-го ноября 1939 г., месяц ютились у Лили, зимовали в Голицыне, возле Писательского Дома, Мур болел всеми болезнями, вплоть до воспаления легких, ты его не узнаешь: свеча! Летом жили в Москве, в Университете, осенью с помощью Литфонда нашли эту комнату — на 2 года, за безумную цену (5.000 в год!). Я — непрерывно перевожу — всех: французов, немцев, грузин, болгар, чехов, поляков, а сейчас — белорусских евреев. Меня часто читают по радио. Есть друзья, — не много, но преданные.


Прости, что пишу всё то же самое. Сегодня иду на Кузнецкий, чтобы скорее распечатали твой сундук (приходили, но Лили не было дома). Муля очень деятельно собирается, подписал договор. Его дела — хороши. Будь здорова, пиши и сюда и на Лилю. Всё. будет, и всё будет — хорошее, и всё хорошее — будет. Я к тебе тоже собираюсь, но позже, сейчас не могу из-за хворого и беспомощного Мура. Целую. Авось дойдет!


Мама


Приписка на полях:


Деньги высланы очень давно, надеюсь, что уже получила.


8-го апреля 1941 г.


Москва, Покровский бульвар, дом 14/5, квартира 62 (4 подъезд)


— или пиши на Лилю — или на Мулю.


Дорогая Аля! Муля получил 4 твоих письма, я — одно, давно, в письме к нему. Тебе уже написали Лиля и Нина. Знаю из последнего письма к Муле, что ты получила мою первую открытку — от 3-го февраля. Аля! Сундук твой свободен, вчера получила на него документ, — сама сниму печать. Бедная Лиля как она за него (нее) боялась! ведь на нем спал Мур, тогда — толстый! У меня для тебя — 8 кило сахару (4 — песку, 4 — грызо́мого), теперь буду собирать бэкон (дивное копченое сало). Муля на днях получает аванс. Перетерпи: все тебе будет +Муля — и когда-нибудь — я. Если бы не Мур (очень слабый), поехала бы сейчас. Сейчас думаю о летнем для тебя, есть чудное полотняное платье, из номы,[2224 - Noma — сеть дешевых французских магазинов.] суровое, мне его подарила Маргарита.[2225 - М. Н. Лебедева.] Твое голубое одеяло вязаное пропало в Болшеве; — хочешь взамен — мое, тоже вязаное, всех цветов! Оно — очень теплое и не тяжелое. Или прислать львиный плэд — подарок? Или — испанскую синюю шаль, она может послужить одеялом. Ответь. Аля! Не восемь лет, а шесть