расти с мечтой о своей «marraine de rêve» («Крестная мать мечты» (фр.)).Я Вас помнить буду всегда, как лучший Божий дар мне. Ваше ожерелье спало вокруг моей шеи. Ваши слова. Ваш мир. Ваш серебряный взгляд окружают меня высокой оградой от повседневности и обывательства.Я Вас люблю, Марина, так, что, если Вам, когда бы ни было, стало жить тяжело, — вспомните это, и теплее, легче станет. Рассчитывайте на всю меня — всегда.Ваша Ариадна.]


Весь понедельник буду дома — ждать Вашего pneu: я непременно — хотя бы на вокзале — впрочем, Вы едете на автомобиле, так: у автомобиля хочу с Вами повидаться еще раз, только сообщите точный адрес отъезда /стоянки и час: я же должна передать подарок Вашему сыну,[1693 - Цветаева пророчила Ариадне Берг сына и считала его как бы уже существующим.] который тогда — потеряла (не забыла!) а нынче, роясь в недрах ларя — нашла.


Попросите брата приехать за Тьером[1694 - Л. Э. Вольтерс согласился купить у Цветаевой трехтомную историю французской революции А. Тьера.] (огромное спасибо: чудно!) в четверг, до завтрака, т. е. до 1 ч. — с утра — а если не может — пусть известит когда будет, на авось не едет, меня часто не бывает дома. Я уже к нему хорошо отношусь и его отлично помню. Хорошенько объясните ему местонахождение J. В. Potin и вид дома — чтобы не испугался. Всё это — на случай, если не увидимся в понедельник, но хочу увидеться. Обнимаю Вас и жду зова, сердечный привет от Мура.


МЦ.


19-го апреля 1938 г., вторник


Vanves (Seine)


65, rue J. B. Potin


Дорогая Ариадна,


Это не письмо — записочка.


Я не знаю, что мне делать с Тьером: Ваш брат за ним в четверг не явился и ничего не ответил мне на письмо, отправленное мною давным-давно, еще до получения Вашего, в котором я прошу его — если четверг не подходит — самого назначить мне день и час. И вот — с тех пор уже неделя — ни звука.


Писала я по адресу: 91, Rue Erlanger, 16еme[1695 - Парижский адрес родителей А. Берг.]


Вторично писать — не решаюсь: м. б. он раздумал, и с моей стороны выйдет навязчивость?


Но я бы всё-таки очень хотела знать, берет ли он, или не берет — п. ч. Тьер один из основных моих продажных «козырей».


_________


Надеюсь, что Люсьен поправляется. А высказываться насчет встреч или не-встреч, писем или молчания — во-первых, события меня уже опередили, во-вторых — меня слушать нельзя: я всегда — в этих вещах — намеренно и почти что злонамеренно — себе вредила — если такое можно назвать — вредом.


Испытывала другого (степень его приверженности) испытывала себя (степень своей от-верженности, т. е. отрешенности), громоздила горы и разливала моря между тем и мной — и в конце концов (очень быстро) — теряла.


Меня слушать — нельзя. Можно — когда дело уже потеряно.


Нет, Ариадна, не дай Вам Бог в этом быть похожей на меня! (А наверное — похожи, ибо нет сходства не по всем фронтам.)


Я в любви умела только одно: дико страдать — и петь. Даже не ждать — как Ахматова: «Только пела и ждала».[1696 - Из стихотворения А. Ахматовой «Помолись о нищей и потерянной» (1912).] Я одно вообще не умела — жить. А так как Вы налаживаете — жизнь… (Я всегда всякую жизнь — разлаживала, о, не чужую: только свою — с другим. А любить я умела — как никто, и никто об этом не узнал! И уже не узнáет: я недаром не крашу волос…)


Ну, кончаю, обнимаю, жду весточки — и совета: как же мне быть с Тьером? И сообщите мне, пожалуйста, имя-отчество брата, я не совсем уверена в Вашем: Георгиевна? Вы,