Париж я вообще ни с кем не вижусь, все мои реальные отношения с людьми роковым образом (и рок этот — я, т. е. все мое — от меня) — разрушаются, вернее — рассеиваются, как дни, а последние годы — годы — я вообще ни с кем не общаюсь — само случилось, — и знаю, почему: связанность домом, отдаленность Кламара, мое отсутствие привычки к женской «теплоте» — это все ищут, а вовсе не:

легкий огнь, над кудрями пляшущий,
Дуновение — вдохновения…[1495 - Из стихотворения М. Цветаевой «В черном небе слова начертаны…»]

А все-таки очень хочу с Вами повидаться, хотя бы, чтобы сообщить последние сомнения редакции «Современных записок» относительно моей прозы[1496 - Речь идет о «Пленном духе», находившемся в это время в печати в «Современных записках».] — и вообще всякое другое… Не могли ли бы приехать ко мае — Вы, к 4-м часам. Ведь — просто! Есть № 89 трамвая, доходящий до Clamart-Fourche, а от Fourche — первая улица налево (1 минута).


И есть вокзал Монпарнас с самыми обыкновенными поездами. Вот — поезда, выписаны в точности, безошибочно. Ответьте, когда и какой поезд. Встретим Вас с сыном, посидим у меня и побеседуем спокойно. Иного способа свидеться — нет.


МЦ.


Май 1934 г.


Нет, надо писать стихи. Нельзя дать ни жизни, ни эмиграции, ни Вишнякам, ни «бриджам»,[1497 - Бриджи — брюки (англ.), которые обычно носят с высокими сапогами. Вероятно, здесь переносный смысл.] ни всем и так далеям — этого торжества: заставить поэта обойтись без стихов, сделать из поэта — прозаика, а из прозаика — покойника.


Вам (нам!) дано в руки что-то, чего мы не вправе ни выронить, ни переложить в другие руки (которых — нет).


Ведь: чем меньше пишешь, тем меньше хочется, между тобой и столом встает уже вся невозможность (как между тобой и любовью, из которой ты вышел).

Конечно, есть пресыщение.
Но есть и истощение — от отвычки.

Не отрешайтесь, не отрекайтесь, вспомните Ахматову:

А если я умру, то кто же
Мои стихи напишет Вам? — [1498 - Из стихотворения А. Ахматовой «Покорно мне воображенье…»]

не Вам и даже не всем, а просто: кто — мои стихи…


Никто. Никогда. Это невозвратно. Вы обкрадываете Лирику неразб, безглагольную, как всякое до, беспомощную, не сущую без нас, поэтов.


И именно потому, что нас мало, мы не вправе…


Это меня беспокоит до тоски — мысль о возможности такого рядом, почти со мной, ибо я давно перестала делить стихи на свои и чужие, поэтов — на «тебя» и «меня».


Я не знаю авторства …


26 декабря 1934 г.


Vanves (Seine),


33, Rue J. В. Potin


С праздниками, дорогой Владислав Фелицианович!


И с очередной — срочной — просьбой (завершительные строки статьи о Гронском): кто из русских поэтов умер до 30 лет?


Лермонтов, Веневитинов (??), Бенедиктов, Надсон,[1499 - Веневитинов Дмитрий Владимирович умер от простуды. Бенедиктов умер на 64-м году жизни. Надсон Семен Яковлевич умер от туберкулеза.] — ещё кто?


Можно и XVIII в., но там, по-моему, жили поздно.


А среди нас?


Наверное кого-нибудь основного забываю.


— Умоляю! Если можно — pneu, п. ч. надеюсь к сороковому дню (31-го).


Сердечный привет Вам и Ольге Борисовне.[1500 - О. Б. Ходасевич.]


МЦ.



ХОДАСЕВИЧАМ В. Ф. и О. Б

13-го марта 1937 г., суббота.


Vanves (Seine), 65, Rue J. В. Potin


Дорогой Владислав Фелицианович и дорогая Ольга Борисовна,


Не дивитесь моему молчанию — Аля уезжает в понедельник,[1501 - Речь идет об отъезде А. Эфрон в СССР.] т. е.