почему швейцарцам не узнать настоящего Пушкина?


________


О Вашем Париже — жалею. Там — сгорите. Париж, после Праги, худший город по туберкулезу — в нем заболевают и здоровые — а больные в нем умирают — Вы это знаете.


Ницца для туберкулеза — после гор — вредна. Жара — вредна. Раньше, леча ею — убивали. Так убили и мою мать, но может быть она счастливее, что тогда — умерла.


_______


Может быть Вы — внутри, — больнее чем я думала и верила — хотела видеть и верить? Ибо ждать от Адамовича откровения в третьем часу утра — кем же и чем же нужно быть? До чего — не быть!


Если Вы — поэтический Монпарнас — зачем я Вам? От видения Вас среди — да все равно среди кого — я — отвращаюсь. Но и это — ничего: чем меньше нужна Вам буду — я (а я не нужна — когда нужно такое: Монпарнас меня исключает) тем меньше нужны мне будете — Вы, у меня иначе не бывает и не может быть: даже с собственными детьми: так случилось с Алей — и невозвратно. Она без меня блистательно обошлась — и этим выбрала — и выбыла. И только жалость осталась (на всякий случай) — и помощь (во всяком) — и добрые пожелания.


Без меня — не значит без присутствия, значит — без присутствия меня — в себе. А я — это прежде всего уединение. Человек от себя бегущий — от меня бежит. Ко мне же идущий — к себе идет: за собой, как за кладом: внутрь себя: внутрь себя — земли, и себя — моря, и себя — крови, и себя — души.


Поскольку я умиляюсь и распинаюсь перед физической немощью — постольку пренебрегаю — духовной. „Нищие духом“ не для меня. („А разве Вас не трогает, что человек говорит одно, а делает другое, что презирает даже дантовскую любовь к Беатриче, а сам влюбляется в первую встречную, — разве Вам от этого не тепло?“ — мне — когда-то — в берлинском кафе — Эренбург. И я, холоднее звезды: — НЕТ.)[1992 - Штейгер писал Цветаевой: «Да, Вы можете быть, если захотите — „ледянее звезды“. Я всегда этого боялся…» (Цветаева: «Хотите ко мне в сыновья?»).]


И Вам — нет. На все, что в Вас немощь — нет. Руку помощи — да, созерцать Вас в ничтожестве — нет.[1993 - В том же письме Штейгер писал: «Вы так сильны и богаты, что людей, которых Вы встречаете. Вы пересоздаете для себя по-своему, а когда их подлинное, настоящее, все же прорывается, — Вы поражаетесь ничтожеству тех, на ком только что лежал Ваш отблеск, — потому что он больше на них не лежит».] Я этого просто не сумею: ноги сами вынесут — как всегда выносили из всех ложных — не моих — положений:


Und dort bin ich gelogen — wo ich gebogen bin[1994 - Ибо где я согнут — я солган… (пер. с нем. М. Цветаевой)]


Я не идолопоклонник, я только визионер.[1995 - От vision — мечта, видение (фр.).Штейгер писал ей: «Вы совершенно правы, конечно Вы „визионер“. Но каково тем, кого Вы „увидите“, насмотритесь и потом перестаете видеть».]


МЦ.


Спасибо за Raron.[1996 - По-видимому, Цветаева благодарит Штейгера за фотографии могилы Рильке (на кладбище близ поселка).] Спасибо за целое лето. Спасибо за правду.


Behüt Dich Gott! — es wär zu schön gewesen —

Behüt Dich Gott — es hat nicht sollen sein.[1997 - Храни тебя Бог, это было бы слишком прекрасно!Храни тебя Бог, этому не суждено было быть (нем.).(пер. М. Цветаевой.)]


________


Приписка на полях:


А рождение мое — 26-го русского сентября (9-го Октября по-новому)


день Иоанна Богослова


— с субботы на воскресенье — полночь


Сентябрь 1936 года, Ванв[1998 - Письмо отправлено не было.]


…Мне для дружбы, или, что