России" в Новгороде // Учен. зап. Новгород, гос. пед. ин-та. Историко-филол. фак. 1957. Т. 2. Вып. 2. С. 51-82.
(260) С. 464...со всеми онерами... - Онёры (от франц. honneur) - почести, знаки уважения.
(261) С. 469. Вся эта ночь с своими почти нелепыми событиями... - Для изображения общей атмосферы и отдельных черт бала (таких как состав публики, всеобщий беспорядок, канкан во время танцев, присутствие квартального и т. д.) Достоевскому мог послужить описанный в "Голосе" (в обозрении "Московская жизнь") бал "в пользу инвалидов". Это описание могло привлечь внимание писателя и своим заголовком: "Скандальный бал в собрании", и весьма характерным началом: "Я никак не мог ожидать, -- пишет корреспондент, -- что все это предприятие окончится весьма крупным скандалом". Само же описание скандала следует ниже: "Наконец бал состоялся, и толпа народа всякого звания наполнила залу благородного собрания ... Шум, крик, гвалт поднялись общие: вдруг напор публики на кассу, зазвенели стекла во входных дверях, а сам распорядитель бала чуть-чуть не попал в число инвалидов, о которых так нераспорядительно заботился". И далее: "Свечи были вставлены и начались танцы; человек тридцать мужчин составили кадриль, и начался самый отчаянный, наглый канкан, не терпимый ни в каком публичном месте. Крики, шум, табачный дым - все это превратило залу благородного собрания в какую-то преисподнюю некогда знаменитого своими необузданными ариями "Крыма". Г. Андреев появился после опять, окруженный полициею, но публика забыла о нем и продолжала забавляться..." (Голос. 1869. 1 (13) января. No 1).
(262) С. 473. Наконец началась и "кадриль литературы". - Достоевский, для которого было насущной необходимостью прочитывать все основные русские газеты, не мог не оставить без внимания "литературную кадриль", описанную в фельетоне газеты "С. Пб. ведомости" "Семейный праздник русских журналов" (1861. 7 мая. No 100). В фельетоне фигурировал журнал "Время" с его редактором "в костюме Сатурна", потряхивавшим косою; упоминался и близкий в это время Достоевскому "Светоч", а также почти вся современная петербургская журналистика. Действовали здесь и вечно узнаваемые маски вроде Чернолюба, Добролюба, Чернокнижникова (А. В. Дружинина), Нового поэта (И. И. Панаева). Кадриль заканчивалась шумной распрей, готовой перейти в скандал. Обращает внимание и некоторая близость интонационного строя фельетона с "кадрилью литературы" в "Бесах". Еще об одной "литературной кадрили", проходившей в 1869 г. в залах Дворянского собрания, писал С. Панов. Все участники этой кадрили были "загримированы и одеты с намеками на то или другое направление наличных московских и петербургских газет. ... условлено было во время исполнения кадрили временами переходить с спокойных танцев на более или менее смелый канкан, причем из особой "наблюдательной ложи" раздавался звонок, музыка внезапно умолкала, и виновый приглашался к барьеру "наблюдательной ложи", где ему объявлялось "первое предостережение". Ежели тот же танцор или танцорка вновь нарушали законы маскарадного благочиния, им, при той же обстановке, давалось "второе предостережение", затем третье, а за ним уже следовало торжественное изгнание виновного из состава кадрили и из танцевальной залы.
Такого нарушителя порядка брали под руки и под звуки марша выводили из залы, что знаменовало собою прекращение литературной деятельности или "закрытие" газеты" (см.: Соколова А. И. Комический случай с П. И. Чайковским // Ист. вестн. 1910. No 2. С. 559-560)