принадлежат славянофилу Шатову, ведущему полемику с Грановским (С. Т. Верховенским) или Нечаевым (П. Верховенским), и имеют ту же ярко выраженную антизападническую направленность, что и реплики против Грановского или Тургенева.
Возможно, что высказывания о Белинском в записных тетрадях и в тексте романа "Бесы" полемичны по отношению к той оценке деятельности критика, которую дает Тургенев в "Литературных и житейских воспоминаниях",
Белинский, по словам Тургенева, "был глубоко убежден в необходимости восприятия Россией всего выработанного Западом - для развития собственных ее сил, собственного ее значения. ... Принимать результаты западной жизни, применять их к нашей, соображаясь с особенностями породы, истории, климата, -- впрочем, относиться и к ним свободно, критически - вот каким образом могли мы, по его понятию, достигнуть наконец самобытности, которою он дорожил гораздо более, чем обыкновенно предполагают"[317]
В представлении Тургенева Белинский -- "центральная натура" России 1840-х годов, передовой русский деятель, кровно связанный с народом ("...он всем существом своим стоял близко к сердцевине своего народа."), чутко уловивший требования эпохи. Для Достоевского конца 1860- начала 1870-х годов Белинский, как и другие представители "поколения 40-х годов", -- это западник и нигилист одновременно, оторванный от родной почвы.
Характерны в этом отношении февральские записи к "Бесам" "Шатов говорит о помещиках и семинаристах и о том, что Белинский, Грановский - просто ненавидели Россию. (NB. Подробнее и четче об ненависти к России).
Грановский (ему в ответ). "О, если б вы знали, как они любили Россию".
Шатов: "Себя любили и про себя одних ныли"" (XI, 75). И далее: "Я теперь понимаю, -- утверждает Хроникер, -- что говорил Шатов об этой ненависти Белинских и всех наших западников к народу, и если они сами будут отрицать это, то ясно, что они не сознают этого. Это так и было: они думали, что ненавидят любя,[318] и так возвещали об себе. Они не стыдились даже своей крайней брезгливости к народу, когда с ним сталкивались в самом деле практически. (В теории-то они его любили.)" (XI, 111).
26 февраля (10 марта) 1870 г. Достоевский просит H. H. Страхова выслать ему книгу А. В. Станкевича о Т. Н. Грановском. "Книжонка эта нужна мне как воздух и как можно скорее, как материал необходимейший для моего сочинения, -- материал, без которого я ни за что не могу обойтись" (XXIX1, 111). О книге Станкевича "Т. Н. Грановский", вышедшей в Москве в 1869 г., Достоевский узнал из подробной рецензии H H. Страхова, опубликованной в июльском номере журнала "Заря" за 1869 г.
Тимофей Николаевич Грановский (1813-1855), известный русский либеральный историк-западник, друг Герцена, профессор Московского университета, явился основным реальным прототипом одного из ведущих действующих лиц романа, характеристика которого начала слагаться у автора уже на первом этапе работы, -- Степана Трофимовича Верховенского. Рецензия Страхова послужила Достоевскому источником на ранней стадии разработки его образа в большей степени, чем сама книга Станкевича, прочтенная Достоевским позднее.[319]
Достоевский широко использует рецензию Страхова, набрасывая в начале февраля н. ст. 1870 г. (еще до того, как он обратился к Страхову с просьбой о присылке книги Станкевича) заметку "Т Н. Грановский", воссоздающую образ "чистого и идеального западника со всеми красотами" Указанные здесь черты либерала-идеалиста 40-х годов получат в более поздних