(No 5) газета упоминала статьи о "нигилистической революции в России" в "Kölnische Zeitung", "Ostsee Zeitung", "Neue Preussische Zeitung" и называла имена трех других соучастников убийства. Успенского, Николаева и Кузнецова. 11 января (No 8) газета перепечатала слухи из "Биржевых ведомостей" о деятельности нечаевской организации: "Общество, избравшее себе эмблемою "топор", должно было принять громкий титул "комитета народной расправы"". Эмблему Достоевский запомнил и ввел в роман: в городе распространяются прокламации "с виньеткой, топор наверху нарисован" (с. 329). В той же корреспонденции сообщались слухи о Нечаеве и ставился под сомнение факт его бегства за границу. О Нечаеве писала газета в небольшой заметке от 28 января 1870 г. (No 22) и в пространной статье от 15 февраля (No 37) приводилось мнение газеты Рошфора "La Marseillaise" о Нечаеве ("Le grande patriote russe"), излагалось письмо Нечаева, появившееся в этом органе.
Заимствованные из "Norddeutsche Allgemeine Zeitung" слухи о пребывании Нечаева за границей были опубликованы в заметке от 26 февраля (No 43). В дальнейшем упоминания о Нечаеве и ходе следствия по делу об убийстве Иванова в газетах появлялись редко, вытесненные другими событиями. Новая волна - и неизмеримо более значительная - статей о Нечаеве и обществе "Народная расправа" была вызвана открывшимся 1 июля 1871 г. в Петербургской судебной палате процессом над большой группой молодежи, преимущественно студенческой, в той или иной степени связанной с организацией Нечаева. К тому времени Достоевским уже была опубликована первая часть романа, две главы второй части и в общих чертах намечены продолжение и окончание "Бесов". Это обстоятельство дает основание утверждать, что до середины июля Достоевский использовал материал о нечаевцах в основном из корреспонденции и статей "Голоса" и "Московских ведомостей"; хотя и много уделявших места Нечаеву, его деятельности и убийству Иванова, но в целом доставлявших противоречивые, слишком общие сведения, часто просто сбивавшиеся на легенду. Позиция "Московских ведомостей" и специфический тенденциозный подбор материалов о Нечаеве и нечаевцах, вне всякого сомнения, сыграли большую роль в памфлетной направленности романа на первом этапе писания. В дальнейшем, работая над второй и третьей частью, Достоевский часто и по разным поводам обращался к материалам процесса над нечаевцами. Дело "об обнаруженном в различных местах империи заговоре, направленном к ниспровержению установленного в государстве правительства", слушалось с перерывами до сентября. Подсудимые в зависимости от степени участия в деятельности общества были разделены на 3 группы. Первая и важнейшая группа состояла из помощников Нечаева по убийству - Успенского, Кузнецова, Прыжова, Николаева; других влиятельных членов общества - Ф. В. Волховского, В. Ф. Орлова, М. П. Коринфского; видных революционеров, находившихся в некоторой связи с обществом (П. Н. Ткачев), и тех, кто был лично особенно близок к Нечаеву (Е. X. Томилова). Приговор по делу этой группы был вынесен 15 июля, а Достоевский вернулся в Петербург после многолетнего пребывания за границей 8 июля 1871 г., когда очередные главы "Бесов" уже сложились. Процесс, однако, давал такой первостепенной важности материал, что Достоевский пошел на введение новых "реалий" в "Бесы". Так, он создает пародию на использовавшееся Нечаевым стихотворение Огарева "Студент" и помещает ее в шестой главе второй части "Петр Степанович в хлопотах" (опубликована в октябрьском номере "Русского