настаивал, я бы не вступилась.


Евгения Николаевича извещу.[316 - Что его рассказ пойдет не в первом, а во втором выпуске сборника из-за публикации в первом выпуске большого рассказа юбиляра — В. И. Немировича-Данченко.] Трудно. Особенно — из-за нее: безумная ревность к мужниной славе. Извещу и подслащу: два корифея и т. д.


О туринцевском посвящении: мне это, в виду редакторства, неприятно, но мой девиз по отношению к обществу, вообще:


— Ne daigne — т. е. не снисхожу до могущих быть толков.[317 - Из «Ответа на анкету» 1926 г. — «Был бы щит, начертала бы 'Ne daigne'».] И, в конце концов, обижать поэта хуже, чем раздражать читателя. Итак, если стихи Вам и Сергею Владиславовичу нравятся.


_______


Совсем о другом: прочла на днях книжонку Л. Л. Толстого «Правда об отце» и т. д. Помните эпизод с котлетками? Выходит, что Лев Толстой отпал от православия из-за бараньих котлеток. А в перечне домашних занятий Софьи Андреевны[318 - С. А. Толстая, жена писателя.] — «…принимала отчеты приказчика, переписывала „Войну и мир“, выкорчевывала дубы, шила Льву Николаевичу рубахи, кормила грудных детей…» И заметьте — в дневном перечне! Выходит, что у нее было нечто вроде детских яслей, — Хорош сынок! —


Да! Забыла про С. Н. Булгакова, — Правильно. — Я, по чести, давно колебалась, но видя Вашу увлеченность статьей, не решалась подымать вопроса. Будь один сборник (как мы тогда думали и распределяли) — русский язык, Пушкин, слово[319 - Статьи С. В. Завадского «О русском языке», А. А. Кизеветтера «Заметки о Пушкине» и С. Булгакова «Что такое слово».] — было бы жаль лишаться. Для распавшегося же на две части он будет громоздок. Предупреждаю, что всех нас троих, как воинствующий христианин — возненавидит. Меня он уже и так аттестует как «fille-garson»[320 - Мальчик на побегушках (фр.).] (его выражение) и считает язычницей. Но, еще раз: ne daigne!


________


Очень радуюсь нашему сожительству в сборнике.[321 - «Поэма Конца» М. Цветаевой и «Замолчанное о Толстом» В. Ф. Булгакова были включены в один сборник.] Всего хорошего.


Шлю привет.


МЦ.


Вшеноры, 11-го марта 1925 г.


Дорогой Валентин Федорович,


Дай Бог всем «коллегиям» спеваться — как наша! С выбором второго стиха Рафальского («устали — стали») — вполне согласна, это лучший из остающихся, хотя где-то там в серединке — не помню где — что-то и наворочено. Стихи Бржезины берите какие хотите, — вполне доверяю выбору Вашему и Сергея Владиславовича. — И затяжной же, однако, у нас сборник! Не успеет ли до окончательного прекращения принятия рукописей подрасти новый сотрудник — мой сын?


Очень рада буду, если когда-нибудь заглянете в мое «тверское уединение» (стих Ахматовой),[322 - Имеется в виду стихотворение А. Ахматовой «Уединение», написанное в Тверской губернии] — мне из него долго не выбраться, ибо без няни. Серьезно, приезжайте как-нибудь, послушаете «на лужайке детский крик»,[323 - Из стихотворения французского поэта Пьера Беранже «Урок» в переводе В. С. Курочкина] погуляем, поболтаем. Только предупредите.


Шлю Вам сердечный привет.


МЦ.


Вшеноры, 12-го августа 1925 г.


Дорогой Валентин Федорович,


Спасибо за сведение, — об отзыве, естественно, ничего не знала. Фамилия Адамович не предвещает ничего доброго,[324 - В. Ф. Булгаков сообщил Цветаевой об отклике Г. Адамовича на ее «Мтлодца».] — из неудавшихся поэтов, потому злостен. Издал в начале революции в Петербурге «Сборник тринадцати»,[325 - Сборник «Тринадцать