знать свое будущее! (фр.)] — 3наю.


За все лето было три летних недели. Раз ездила в очаровательный Annecy,[662 - Город в Альпах, горный курорт.] здесь дешевое автокарное сообщение, но для меня это то же, что пароход в Англию. Был у нас Мирский — давно уже — два дня — дико-мрачен, и мычливей чем когда-либо.


О Сувчинских не знаю ничего.


Обнимаю Вас, пишите о себе и не вините меня в ремизовстве.


Приписка на полях:


О Хвале богатым пока молчите: сюрприз!


МЦ.


Чвтеау d’ Arcine 27-го сентября 1930 г.


St. Pierre-de-Rumilly (Haute Savoie)


Дорогая Саломея!


Огромное спасибо. Возопила к Вам по телеграфу из-за необходимости внезапного отъезда Сергея Яковлевича — красно-крестовая стипендия кончилась, а каждый лишний день — 45 франков.


Мы наверное тоже скоро вернемся — не позже 10-го, очень уж здесь холодно по ночам, утром и вечером (NB?! А когда — не).


Приеду и почитаю Вам Молодца и попрошу совета, что мне с ним делать дальше—разные планы.


Целую Вас и горячо благодарю.


МЦ.


Медон, 3-го марта 1931 г.


Дорогая Саломея! Высылаю Вам Новую газету[663 - «Новая газета: Двухнедельник литературы и культуры». Париж, 1 марта — 1 мая 1931 г.] — увы, без своей статьи, и очевидно без своего сотрудничества впредь. Ках поэта мне предпочли — Ладинского,[664 - Ладинский А. П. В «Новой газете» (№ 1) было опубликовано его стихотворение «Среди кузин и теток…» (1931), а также рецензия В. Варшавского на первую книгу его стихов «Черное и голубое».] как „статистов“ (от „статьи“) — всех. Статья была самая невинная — О новой русской детской книге. Ни разу слова „советская“, и равняла я современную по своему детству, т. е. противуставляла эпоху эпохе. Политики — никакой. Ннно — имела неосторожность упомянуть и „нашу“ (эмигрантскую) детскую литературу, привести несколько перлов, вроде:

В стране, где жарко греет солнце,
В лесу дремучем жил дикарь.
Однажды около оконца
Нашел он чашку, феи дар.

Дикарь не оценил подарка:
Неблагодарен был, жесток.
И часто чашке было жарко:
Вливал в нее он кипяток.

А черный мальчик дикаря
Всегда свиреп, сердит и зол —
Он, ЛОЖКУ БЕДНУЮ МОРЯ,
Всегда бросал ее на ПУЛ (NB! ударение)

и т. д.


— Попутные замечания. — Противуставление русской реальности, верней реализма — этой „фантастике“ (ахинее!), лже-фантастики тамбовских „эльфов“ — почвенной фантастике народной сказки. И т. д.


И — пост-скриптум: „А с новой орфографией, по которой напечатаны все эти прекрасные дошкольные книги, советую примириться, ибо: не человек для буквы, а буква для человека, особенно если этот человек — ребенок“.


И — пространное послание Слонима: и в России-де есть плохие детские книжки (агитка) — раз, он-де Слоним очень любит фей — два. А — невымолвленное три (оно же и раз и два!) — мы зависим от эмиграции и ее ругать нельзя. Скажи бы тбк — обиды бы не было, — да и сейчас нет! — много чести — но есть сознание обычного везения и — презрение к очередным „Числам“.


А стихов — мало, что даже не попросили, а на вопрос: будут ли в газете стихи? — Нет. — Раскрываю: Ладинский.


Словом, мой очередной деловой провал. Вырабатывать (NB! будь я не я или, по крайней мере, хоть лошадь не моя!) могла бы ежегазетно франков полтораста, т. е. 300 фр. в месяц.


Перекоп лежит, непринятый ни Числами, ни Волей России, ни Современными (NB! Руднев — мне: „у нас поэзия, так сказать, на задворках“) Мулодец (французский) лежит, — свели меня с