1930 г.


St. Pierre-de-Rumilly (Haute Savoie)


Chвteau d'Arcine


Дорогая Саломея! Я конечно не в Чвтеау[642 - Замок (фр.)] — я в дивной Аиpенхьтте,[643 - Альпийская хижина (нем.).] о которой Гёте пишет в Фаусте — настоящая изба с громадным чердаком, каменной кухней и одной комнатой с жилплощадью во всю нашу медонскую квартиру.


Рядом ручей, с неба потоки дождя, водой хоть залейся: по две грозы в день.


Мы последний жилой пункт, выше непродерная щетина елей, за ними — отвес скалы. Почты нет и быть не может. От станции 11/2 версты, от Сережи — 3 версты, деревня возле станции, горстка домов с большой церковью. Я страшно довольна и хочу, как Мур говорит: «сначала жить здесь, а потом — умереть!» (Новооткрытое и уточненное «vivre et niourir»!)[644 - «Жить и умереть!» (фр.)]


Сереже лучше, сильно загорел, немного потолстел, ходит, работает на огороде, но все еще кашляет. Видимся с ним каждый день, Мур дорогу знает.


Мур в полном блаженстве: во дворе молотилка, телега, тут же сеновал, колода от бывшего колодца и т. д.


Аля еще в Париже, держит экзамены.


Жду весточки о Вас, здоровье, лете, планах, хорошем, плохом. Целую Вас, простите, что не написала раньше — обживалась. Сергей Яковлевич очень кланяется.


МЦ.


27-го июня 1930 г


St. Pierre-de-Rumilly (Haute Savoie)


Chвteau d'Arcine


— это адрес Сергея Яковлевича, но своего у меня нет, пришлось бы отдельно нанимать почтальона


Дорогая Саломея!


Наши письма встретились.


Сердечное спасибо за память и за иждивение.


Огорчена Вашим Лондоном — он Вам никогда не впрок. И Париж не впрок. Вам бы нужно жить в Сен-Лоране, непосредственно под скалой.


Завтра жду Алю, которая только что отлично сдала экзамен в Ecole du Louvre,[645 - Школа при Лувре (фр.).] я рада: умеет хотеть.


Сергей Яковлевич поправляется (тьфу, тьфу), худ, но уже не страшен, и кашель лучше. В замке бываю часто — чудесные хозяева — и остальные пансионеры милые. Замок — баснословный. Но мне лучше в избе. Свойственнее.


Мур здесь совершенно (тьфу, тьфу!) счастлив, в замке барствует, а у меня — дикарствует. Весь день во дворе, в сене, с собакой, палками, досками, строит, роет.


Но — ежедневные дожди и грозы, как-то было три сразу. Нет солнца — сразу осень, и даже поздняя. Но кажется тбк везде. Стынет — земля!


Целую Вас, куда и когда едете, не забывайте.


МЦ.


Приписка на полях:


Сюда в августе собирается Дмитрий Петрович. Не соберетесь ли и Вы? В замке — чудно. Больных (серьезных) нет.


26-го июля 1930 г.


St. Pierre-de-Rumilly


(Haute Savoie)


Дорогая Саломея! Не писала Вам так долго потому, что болен Мур: свалился в ручей и застудил себе низ живота: расстройство, недержание мочи и, вдобавок, из-за прописанных горячих ванн и ужасной погоды — простуда. То лежит, то ходит, но что-то не поправляется. Болеет уже около месяца. Погода ужасающая, злостный ноябрь, мы все прос тужены. Льет почти непрерывно, весь день в болоте. Вообще условия и для здорового тяжелы, не то что с больным ребенком: в деревне ничего нет, за всем — вплоть до хлеба — бегать в соседний городок La-Roche (12 километров — aller-et-retour[646 - Туда и обратно (фр.).]) кроме того у нас на довольстве Е. А. Извольская, нужно хорошо кормить, т. е. целый день готовить. И ч двух примусов один совсем угас, другой непрерывно разряжается нефтя ными фонтанами.


Сергей Яковлевич помогает, но трудно — за 6