уродовать вещь. Сократив когда-то мое «Искусство при свете совести», Вы сделали его непонятным, ибо лишили его связи, превратили в отрывки. Выбросив детство Макса и юность его матери, Вы урезали образ поэта на всю его колыбель, и в первую голову — урезали читателя.


То же самое Вы, моею рукой, сделаете, выбросив середину Пимена, т. е. детей Иловайского, без которых — Иловайский он или нет — образ старика-ученого не целен, не полон. Вы не страницы урезываете. Вы урезываете образ. Чтоб на 8 страницах сказать ВСЁ об этой сложной семейственности, сколько мне самой нужно было ОТЖАТЬ, а Вы и это отжатое хотите уничтожить?!


Ведь из моего «Пимена» мог бы выйти целый роман, я даю — краткое лирическое Живописание: ПОЭМУ. Вещь уже сокращена, и силой большей, чем редакторская: силой внутренней необходимости, художественного чутья.


________


Если дело только в трате — выход есть: не оплачивайте мне этих 8 страниц, пусть идут на оплату типографских расходов: денежному недохвату я всегда сочувствую: это для меня не урез, не это — урез.


Если же Вы находите, что вещь внутренне-длинна, неоправдано-растянута и эти 8 страниц для читателя лишние — Старый Пимен остается при мне (я при нем), а Вам я пишу что-нибудь на те 300 фр. прошло-термового авансу, которым Вы меня когда-то выручили, за что сердечно-благодарна. Чему они в печатных знаках равняются?


Сердечный привет


Марина Цветаева


#11_13


Апрель 1934 г.


Вторник.


Милый Вадим Викторович,


Вчера, уже на полдороге от Daviel'a,[1474 - Из редакции] мне вдруг показалось (м. б. воздействие надвигающейся грозы!) что в наборе пропущено:


(после последнего письма Белого, где он просит комнату и извещения в «Руле»: ОТБЫЛ В СОВЕТСКУЮ РОССИЮ ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ БЕЛЫЙ).


ТАКОЕ-ТО НОЯБРЯ БЫЛО ТАКИМ-ТО НОЯБРЯ ЕГО ВОПЛЯ КО МНЕ. ТО ЕСТЬ УЕХАЛ ОН ИМЕННО В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ПИСАЛ КО МНЕ ТО ПИСЬМО В ПРАГУ, МОЖЕТ БЫТЬ, В ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ.


Умоляю проверить, и, если не поздно, вписать. (А м. б. только жара и авторские стихи!)


До свидания! Спасибо за перевязочный материал, — уже пошел в дело!


МЦ.


2-го мая 1934 г.


Clamart (Seine) 10, Rue Lazare Carnot


Милый Вадим Викторович,


Большая просьба:


так как, очевидно, мои стихи «Ода пешему ходу» в Современных 3аписках не пойдут, верните мне их, пожалуйста, чтобы не пропала работа по переписке, — м. б. еще куда-нибудь пристрою, а нет — отправлю кому-нибудь из моих далеких корреспондентов (есть в Харбине, есть в Эстонии), которому это будет — радость. А у меня в Последних Новостях сидит враг,[1475 - П.Н. Милюков] могущественный, который не пропускает моего отрывка из «Пленного Духа», горячо прошенного у меня рядом членов редакции, и этим лишает меня 300 франков — жизни.


Я даже подозреваю — ктó: по личному своему к нему отвращению — вернее: от него (отвращаться от).


Сердечный привет и очень жду «Оды», если еще не погибла в корзине.


МЦ.


9-го мая 1934 г., среда


Clamart (Seine) 10, Rue Lazare Carnot


Дорогой Вадим Викторович,


Спасибо за заботу. Деньги очень нужны, хорошо бы — 300 фр. (режет Мурина школа!). До последней минуты я надеялась на Последние Новости, но они моего Белого явно похоронили, хотя сами же просили и даже торопили — (Сами — да не те!) Дело, думаю, в Милюкове, которому, как материалисту, все дýхи, а особенно «пленный». вроде Белого, ничего на земле не умеющие — должны претить, как мне — все обратное, т. е.