зову — и мы ходили с ним под снегом и по снегу — до часу ночи — и все отлегло — как когда-нибудь отляжет — сама жизнь.


_______


О здесь. Здесь много новых и уже никого старого. Уехал Ной Григорьевич, рассказывавший мне такие чудные сказки. Есть один, которого я сердечно люблю — Замошкин,[2102 - Замошкин Николай Иванович — литературный критик.] немолодой уже, с чудным мальчишеским и изможденным лицом. Он — родной. Но он очень занят, — и я уже обожглась на Тагере. — Старая дура.

— Годы твои — гора,
Время твое — царей.
Дура! любить — стара,
— Друга! любовь — старей:

Чудищ старей, корней,
Каменных алтарей
Критских старей, старей
Старших богатырей…[2103 - Стихотворение М. Цветаевой (24 января 1940 г.).]

Так я всю жизнь — отыгрывалась. Тáк получались — книжки.


_______


Ваши оба письма — дошли. Приветствую Ваше тепло, — когда в доме мороз — все вещи мертвые: вздыхают на глазах, и несвойственно живому жить среди мертвецов, грея их последним теплом — сердечным. Молодец — Вы, этой удали у меня нет.


О себе (без Тагера — перевожу своего «Гоготура»[2104 - Поэма Важа Пшавела «Гоготур и Апшина»] — ползу — скука — стараюсь оживить — на каждое четверостишие — по пять вариантов — и кому это нужно? — а иначе не могу. Мур ходит в школу, привык сразу, но возненавидел учительницу русского языка — «паршивую старушонку, которая никогда не улыбается» — и желает ей быстрой и верной смерти.


Ну, вот и все мои новости. Хозяйка едет в город — тороплюсь.


Очень прошу: когда будете брать у Тагера книгу — ни слова о моей обиде: много чести.


Не знаю, как с бумагой, но лучше бы каждое стихотворение на отдельном листке, чтобы легче было потом составить книгу, без лишней резни. И — умоляю — если можно — 4 экземпляра, п. ч. целиком перепечатываться эта книга — навряд ли будет.


Обнимаю Вас и люблю. Пишите.


МЦ.


Голицыно, 3-го февраля 1940 г.


Дорогая Людмила Васильевна,


Вчера вечером, с помощью Ноя Григорьевича — моего доброго гения — звонила Тагеру. Говорила любезно и снисходительно, и выяснила следующее: он не знал, что это «так спешно» (хотя предупреждала его, что книга — чужая, дана мне на срок, и т. д.), с Вами у него вышло «какое-то недоразумение», как раз нынче собирался мне звонить, и даже как-нибудь мечтает приехать — словом, все очень мягко и неопределенно. (Я ни слова не сказала ему о тоне Вашего письма, — только, что Вы до сих пор от него книги не получили.) Когда же я стала настаивать, чтобы он немедленно (хорошее немедленно, когда он уехал 23-го!) Вам книгу свез, он стал петь, что его цель — получить оттиск, а Вы ему такового не дадите. — Да, но моя цель — возможно скорее иметь свой оттиск, п. ч. это нужно для Гослитиздата! — но тут случился сюрприз; оказывается, у него на руках и другая моя книга, которую я ищу по всей Москве, и тоже до зарезу мне нужная[2105 - Сборник «Ремесло» (1923).] (из двух будет (если будет) — одна). Пришлось сдержать сердце — и даже просить — чтобы он меня выручил, т. е. одолжил на время.


Относительно же первой «сговорились» — тáк: так как он безумно хочет иметь свой оттиск, а Вы не дадите, он попытается устроить перепечатку сам — в течение 5-ти дней. Я, сначала, было, возмутилась (ибо книга — моя, всячески) но тут же поняла, что он этим Вас избавляет от большой работы, а что, если Вы бы когда-нибудь захотели иметь свой оттиск. Вы бы всегда смогли, не спеша, перепечатать для себя — с моего. Командовать же мне не пришлось, п.