вверх. На мне люди оживали как янтарь. Сами начинали играть. Я не в своей роли — скалы под водопадом: скалы, вместе с водопадом падающей на (совесть) человека… Попытки моих друзей меня растрагивают и расстраивают. Мне — совестно: что я еще жива. Тáк себя должны чувствовать столетние (умные) старухи…


Если бы я была на десять лет моложе: нет — нá пять! — часть этой тяжести была бы — с моей гордости — снята тем, что мы для скорости назовем — женской прелестью (говорю о своих мужских друзьях) — а тáк, с моей седой головой — у меня нет ни малейшей иллюзии: всё, что для меня делают — делают для меня — а, не для себя… И это — горько. Я тáк привыкла — дарить!


_______


(NB! Вот куда завела — «комната».)


Моя беда в том, что для меня нет ни одной внешней вещи, всё-сердце и судьба.


_______


Привет Вашим чудным тихим местам. У меня лета не было, но я не жалею, единственное, что во мне есть русского, это — совесть, и она не дала бы мне радоваться воздуху, тишине, синеве, зная, что, ни на секунду не забывая, что — другой в эту же секунду задыхается в жаре и камне.


Это было бы — лишнее терзание.


Лето хорошо прошло: дружила с 84-летней няней, живущей в этой семье 60 лет. И был чудный кот, мышиный, египтянин, на высоких ногах, урод, но божество. Я бы — душу отдала — за такую няню и такого кота.


_______


Завтра пойду в Литфонд («еще много-много раз») — справляться о комнате. Не верю. Пишите мне по адресу: Москва, Мерзляковский переулок, дом 16, квартира 27


Елизавете Яковлевне Эфрон


(для М. И. Ц.)


Я здесь не прописана и лучше на меня не писать. Обнимаю Вас, сердечно благодарю за память, сердечный привет Инне Григорьевне.[2144 - Жена поэта А. С. Кочеткова.]


МЦ.


14 сентября 1940 г.


Ответ на письмо поэтессе В. А. Меркурьевой


(меня давно знавшей)


— «В одном Вы ошибаетесь — насчет предков»…


Ответ: отец и мать — не предки. Отец и мать — исток: рукой подать. Даже дед — не предок. Предок ли прадед? Предки — давно и далёко, предки — череда, приведшая ко мне…


Человек, не чувствующий себя отцом и матерью — подозрителен. «Мои предки» — понятие доисторическое, мгла (туман) веков, из которой наконец проясняются: дед и бабка, отец и мать, — я.


Отец и мать — те, без которых меня бы не было. Хорош — туман!


То, что я, всё, что я — от них (через них), и то, что они всё, что они — я.


Даже Гёте усыновил своего маниакального отца:


Von Vater hab ich die Statur,

Des Lebens ernstes Führen,

V…

U…[2145 - Отцу я обязан ростом,В жизни серьезным устремлением…— Из цикла «Zahm Xenien» («Кроткие ксении»), Гёте]


А Марк Аврелий — тот просто начинает:


Отцу я обязан… — и т. д.


Без этой обязанности отцу, без гордости им, без ответственности за него, без связанности с ним, человек — СКОТ.


— Да, но сколько недостойных сыновей. Отец — собирал, сын — мот…


— Да, но разве это мой случай?


Я ничем не посрамила линию своего отца. (Он поставил) Он 30 лет управлял Музеем, в библиотеке которого — все мои книги. Преемственность — налицо.


— «Отец, мать, дед»… «Мы Москву задарили»… «Да Вы-то сами — чтó дали Москве?»


Начнем с общего. Человек, раз он родился, имеет право на каждую точку земного шара, ибо он родился не только в стране, городе, селе, но — в мире.


Или: ибо родившись в данной стране, городе, селе, он родился-то распространению — в мире.


Если же человек, родясь, не имеет права на