близких, особенно мужа, который был арестован больным (до этого он два года тяжело хворал).


Последний раз, когда я хотела навести справку о состоянии следствия (5-го июня, на Кузнецком, 24), сотрудник НКВД мне обычной анкеты не дал, а посоветовал мне обратиться к вам с просьбой о разрешении мне свидания.


Подробно о моих близких и о себе я уже писала вам в декабре минувшего года. Напомню вам только, что я после двухлетней разлуки успела побыть со своими совсем мало: с дочерью — 2 месяца, с мужем — три с половиной, что он тяжело болен, что я прожила с ним 30 лет жизни и лучшего человека не встретила.


Сердечно прошу вас, уважаемый товарищ Берия, если есть малейшая возможность, разрешить мне просимое свидание.


Марина Цветаева


Сейчас я временно проживаю по следующему адресу:


Москва


Улица Герцена, дом 6, квартира 20


Телефон К-0-40-13


Марина Ивановна Цветаева


3има 1939–1940 г.


Москва


В 1911 г. я знакомлюсь с Сергеем Эфроном. Нам 17 и 18 лет. Он туберкулезный (16 лет первый туберкулезный процесс). Убит трагической гибелью[2078 - обожаем. Здесь и далее в квадратных скобках обозначен текст, вычеркнутый Цветаевой.] матери и брата. Серьезен не по летам. Я тут же решаю никогда, что бы ни было, с ним не расставаться и в январе 1912 г. выхожу за него замуж.


(Выходит длинно, буду давать главные этапы). В 1913 г. Сергей Эфрон поступает в Московский университет, филологический факультет.[2079 - В 1914 г. идет братом милосердия на п. фронт и одновременно играет у Таирова, в Камерном театре.] В Октябре 1917 г. он, только что окончив Петергофскую Школу Прапорщиков, сражается в рядах нрзбр. и в тут же едет в Новочеркасск, куда приезжает одним из первых 200 офицеров. За все добровольчество (1917 г. — 1920 г.) — непрерывно в строю, никогда в Штабе. Дважды ранен: в плечо и в колено.


Все это, думаю, известно из его предыдущей анкеты, а вот что может быть не известно: он не только не расстрелял ни одного пленного, а спасал от расстрела всех кого мог —[2080 - и над ним за его «прекраснодушие» даже смеялись] забирал в свою пулеметную команду —[2081 - «и они у меня постоянно сбегали»] Поворотным пунктом в его убеждениях была казнь комиссара — у него на глазах — лицо с которым этот комиссар встретил смерть — В эту минуту я понял, что[2082 - мы делаем нехорошее дело] наше дело — ненародное дело.


Но каким образом сын народоволки Лизы Дурново оказывается в рядах белой армии, а не красной? С. Я. Э. это считал в своей жизни — роковой ошибкой. — Я же прибавлю, что так ошибся не только он, совсем молодой тогда человек, но многие и многие,[2083 - дважды его старшие] совершенно сложившиеся люди. В Добровольчестве он видел спасение России и правду, когда он в этом разуверился — он из него ушел, весь, целиком, — и никогда уже не оглянулся в ту сторону.


По окончании добровольчества — голод в Галлиполи и в Константинополе — и в 1922 г. переезд в Чехию, в Прагу, где поступает в Университет, на[2084 - кончать] историко-филологический факультет,[2085 - археологическое отделение, в семинар к мировому светилу русскому археологу Кондакову.]


Я не знаю, в чем обвиняют моего мужа, но знаю, что ни на какое предательство, двурушничество и вероломство он неспособен. Я знаю его: 1911–1939 г — без малого 30 лет, но то, что знаю о нем, знала уже с