очаровательной — XVIII века:

Bergиere lиegиere,
Je crains tes appas, —
Ton вame s’enflamme,
Mais tu n’aimes pas…[96 - Легкомысленная пастушка,Я опасаюсь твоих чар, —Твоя душа загорается,Но любви в тебе нет… (фр.).]

Расстались друзьями, — не без легкого скребения в сердце — Почему все всегда правы передо мной?? —


Приписка на полях:


Только что был у нас Петр Адамович, — завтра уезжает. Растопил мне на прощание печку. Было трогательно. Ехать ему смертно не хочется.[97 - Дзен П. А. — друг О. Е. Колбасиной-Черновой. Болел туберкулезом] В тоске.


Целую нежно Вас и Адю. Бедная семья Кесселей.[98 - Кессель Жозеф — французский писатель русско-еврейского происхождения, журналист] «Беда от нежного сердца», — как называли Александра II, предпосылая беде — Августейшая.[99 - Августейшая — императрица Мария Александровна, супруга Александра II.]


МЦ.


Непременно опишите мне встречу с Чабровым и, если доведется, покажите ему «Переулочки» в Ремесле.[100 - Эта поэма имела посвящение А. А. Чаброву-Подгаецкому.] Он наверное не видел посвящения.


Вшеноры, 16-го ноября 1924 г.


Дорогая Ольга Елисеевна,


Деньги получены, — девятьсот крон.[101 - Речь идет о пересылке О. Е. Колбасиной-Черновой в Париж ее чешского „иждивения“.] Посылаю Вам сейчас восемьсот, к 1-му — еще сто. Получила я их подлогом, ибо доверенности на получение у меня не было, и я ее написала сама.


Заблоцкий[102 - М. Л. Заблоцкий] спрашивал о Вашем местопребывании, я ограничилась туманностями. Попытайтесь (терять нечего!) еще раз подать прошение:


В Комитет по улучшению быта русских ученых и журналистов


— такой-то —


Прошение


Покорнейше прошу Комитет продлить выдаваемую мне ссуду и на этот месяц, по возможности в том же размере.


Подпись


Семейное положение:


Заработок:


Адрес: Дольние Мокропсы, и т. д.


Число


Сделайте это немедленно и пришлите мне, вместе с доверенностью: «Доверяю такой-то получить причитающуюся мне ссуду за декабрь месяц».


Прошение я передам Ляцкому, доверенность предъявлю 15-го, вместе с уцелевшим бланком (Вы мне прислали два), в котором я ноябрь переправлю (не бойтесь!) на декабрь.


Жаль, что раньше не пришло в голову, но м. б. еще не поздно.


________


На Ваше первое (длинное) письмо я ответила. На второе, т. е. деловую часть его, скажу следующее: пока мне чехи будут давать, я отсюда не двинусь. Жить, как Ремизовы, 3айцевы и другие парижане, я не могу, ибо добывать не умею. Вы меня знаете.


Если бы — чудом, в которое я не верю, — таинственный ловец жемчужин и улыбнулся в мою сторону, я бы эту улыбку просила направить в Прагу, где мне уже улыбаются. Ему бы эта улыбка, во всяком случае, обошлась дешевле, мне же: 1+1=2. Словом, я вроде того гениально-гнусного ребенка из французской хрестоматии, который, потеряв одну монету и получив взамен вторую, ревя и топая ногами, неустанно повторял: «а pрйсент j’en aurais eu deux!»[103 - Теперь у меня было бы две (фр.).]


Милая Адя пишет о вечере. Милая Адя, когда Вы будете в «таком положении» — интересном единственно для того, кто от этого выиграет, а именно: для очевидного, но незримого — милая Адя, когда Вы именно этим образом будете интересовать — да еще на 7-ом, а то и на 8-ом месяце — Вы, головой клянусь, ни за что не захотите вечера в Париже, — особенно, имея прелестную привычку, как я, ощущать себя стройной — и интересовать — совсем другим!


Вечер — в мою пользу, да! Но без моего