все считают „поэтичной“, „непрактичной“, в быту — дурой, душевно же — тираном, а окружающих — жертвами, не видя, что я из чужой грязи не вылезаю, что на коленях (физически, в неизбывной луже стирки и посуды) служу — неизвестно чему!


Если одиночное заключение, монастырь — пусть будет устав, покой, если жизнь прачки или кухарки — давайте реку и пожарного (-ных!). И еще лучше — сам пожар!


И это я Богу скажу на Страшном Суду. Грехи?? Раскаяние? Ого-о-о!


_______


А, впрочем, я очень тиха, мои „черти“ только припев, а м. б. лейтмотив. Нестрашные черти, с облезшими хвостами, домашние, жалкие.


________


Страшно хочется писать. Стихи. И вообще. До тоски. Вчера — чудная встреча на почте с китайцем, ни слова не говорившим и не понимавшим по-французски, говорившим. Вера, по-немецки! в полной невинности.


И почтовая барышня (он продавал кошельки и бумажные цветы) — C'est curieux! Comme le chinois ressemble à l’anglais![1003 - Это любопытно! Как китайский похож на английский! (фр.)] — Я: — Mais c'est allemand qu’il vous parle![1004 - Но он говорит вам по-немецки! (фр.)]


И стала я при моем китайце толмачом. И вдруг — „Ты русский? Москва? Ленинград? Хорошо!“ — Оказывается, недавно из России. Простились за руку, в полной любви. И Мур, присутствовавший:


— Мама! Насколько китайцы более русские, чем французы!


Милая Вера, как мне хотелось с этим китайцем уйти продавать кошельки или, еще лучше, взять его Муру в няни, а себе — в отвод души! Как бы он чудно стирал, и гладил, и готовил бы гадости, и гулял бы с Муром по кламарскому лесу, играл бы с ним в мяч!


Мои самые любимые — китайцы и негры. Самые ненавистные — японцы и француженки. Главная моя беда, что я не вышла замуж за негра, теперь у меня был бы кофейный, а м. б. — зеленый Мур! Когда негр нечаянно становится со мной рядом в метро, я чувствую себя осчастливленной и возвеличенной.


А мой не-зеленый Мур дивно учится, умнеет не по дням, а по часам, не дает себя сбивать с толку помойками. (— Плюньте, мама! Идите писать! Нý, мóль, нý, Алины мерзости… — при чем тут Вы??)


Выстирала его пальто, детское, верблюжье, развесила на окне. — „Смотри, Мур, вот твое детское, верблюжье. Видишь волосы?“— Мур с почтением: — Неужели верблюд??? (Озабоченно:) — Но где же его горб??


После ужасающей молино-нафталиновой сцены; — Вот ты видишь, Мур, чтó значит такой беспорядок. Ведь — испугаться можно!


— Га-дость! Еще chauve-souris[1005 - Летучая мышь (фр.).] вылетит!


________


Получила, милая Вера, Терезу. Сберегу и верну. Но боюсь, что буду только завидовать. Любить Бога — завидная доля!

Бог согнулся от заботы —
И затих.
Вот и улыбнулся, вот и
Много ангелов святых
С лучезарными телами
Сотворил.
Есть — с огромными крылами,
А бывают и без крыл…
Оттого и плачу много,
Оттого —
Что взлюбила больше Бога
Милых ангелов Его.

(Москва, 1916 г.)[1006 - Стихотворение М. Цветаевой из сборника «Версты I». (M., 1922).]


А сейчас — и ангелов разлюбила! Обнимаю. Пишите.


МЦ.


Приписка на полях:


Письмо написано залпом. Не взыщите! М. б. — ошибки. Бегу за Муром.


Vanves (Seine)


33, Rue Jean Baptiste Potin


20-го Октября 1934 г.


Дорогая Вера,


Я кругом перед Вами виновата: до сих пор не вернула книги, до сих пор не отозвалась, а теперь еще обращаюсь с просьбой, и даже двумя.


Да послужит мне это самообвинение смягчающим обстоятельством, хотя нашлись бы и