Мне нужны руки люб. др. (любого другого?), хотя бы, чтобы в последнюю минуту — столкнул. Этот человек — хороший повод для смерти, всё налицо. Чары чуждости.


* * *

Запись — другому [207 - К. Б. Родзевичу.]:


Веянье севастопольского утра: молодость, свежесть, соль, отъезд. Так складывались у меня чувства к человеку. — Господи, научи глядеть вглубь! — А сейчас вспоминаю как и я всегда сердечно удерживала Вас.


(NB! Севастополь: его рассказ. Чувства — м. б. о моих к нему в связи с его рассказом. (NB! Я и по сей день способна любить человека «за Севастополь».) Господи, научи — его, конечно (меня, пожалуй — разучи!). Последняя фраза, очевидно, обо мне: как я его, и не любя, сердечно удерживала (NB! любила бы — не удерживала бы!). И уже явно к нему:)


Ваше прошлое, которого я не знаю, для меня — клад. Вы пришли ко мне богатым — хотя бы страданиями, которые вызывали! унизанный, как жемчугами — слезами оставленных. Пусть всё это не так было, я иначе — не увижу!


* * *

Дно Оврага: варианты:


С койки затхлой

Ночь по каплям

Пить — другую поищи!

Тьма — без пятен,

Дождь — бесплатен,

Смерть беспошлинна в ночи.


* * *

Я вечность знала в чаду часов,

В распутице чувств и стрелок.

           : песок

В песочнице — слишком мелок!


* * *

Когда ж поедем?


* * *

В Бессмертье что час — то поезд!


* * *

К тому же:


Для меня одиночество — временами — единственная возможность познать другого, прямая необходимость. Помните, что я Вам говорила: окунать внутрь и так глядеть. Так Вас сейчас окунаю. И гляжу. И вижу. Моя задача (о, у Вас тоже есть своя!) доказать Вам нищету мира вещественного: наглядных доказательств. Знаете, иногда я думаю: ведь я о Вас почти дословно могу сказать то, что говорила о Казанове: — «Блестящий ум, воображение, горячая жизнь сердца — и полное отсутствие души». (Раз душа не непрерывное присутствие, она — отсутствие.) Душа это не страсть, это непрерывность боли.


* * *

(Так Поликсена, узрев Ахейца [208 - Ст-ние «Ахилл на валу».] — 12 bis сентября [209 - т. е. 13 сентября] 1923 г.)


* * *

Женщины Трои:


Елена — пустое место красоты


Кассандра — видящая


Поликсена — страсть к врагу


Андромаха — вдова Гектора, мать


Пенфезилея — любовь-ненависть


Ифигения — смерть за Грецию


Энона — жена Париса, ненависть до гроба


— и все, кроме первой и последней — я.


* * *

Вотще ожидают на том краю

Подруги, в лепете трав забвенных…

Вверяюсь, теряюсь — и вновь пою

Презренную — и прекрасную бренность!


* * *

Подруги! Милые! Раньше тьмы

Ушедшие!

        за те холмы

Зашедшие — раньше солнца!


* * *

Пограничный холм.


* * *

Граница — или страница?


* * *

И вот, опустив ресницы,

Гадаю: бешеных дней моих

Граница — или страница?


* * *

Не в первый раз — не в последний раз?


* * *

Аллеи последняя алость.


* * *

(Как та чахоточная что в ночь [210 - Ст-ние «Последний моряк».] — 15-го сентября 1923 г.)


* * *

Стою, гадаю: канун? конец?


* * *

Нищий и вечный жест


* * *

Не крепость: брать не надо штурмом!



БЮЛЛЕТЕНЬ БОЛЕЗНИ

(с трудом обнаруженный в тощей синей тетрадочке в несколько листков — так легко могшей пропасть!)


* * *

Пока я буду говорить — о Ваших стихах или о Вас самом: — «Нет, не так, так не надо» — всё хорошо: под всеми этими нет — одно сплошное да. Когда