*

Nestorstraße 6 bei Pinkus


Herr Sotschiwko


* * *

— Конец радужной тетради —


Берлин, июль 1922 г.


* * *

девять писем


с десятым, невернувшимся, и одиннадцатым — полученным [97 - Адресат писем — А. Г. Вишняк.].


* * *

17-го июня 1922 г.


— Письмо первое —


* * *

Две тщетности — на сон грядущий. (Это наш с Вами час, днем мы — ремесленники.)


Мой родной! Книга, которая сейчас — Вашей рукой — врезалась в мою жизнь — НЕ случайна. Услышав — обмерла [98 - Florentinische Nächte («Флорентийские ночи» (нем.) — новелла Г. Гейне.)].


Вы сами не знаете — Вы ничего не знаете! — до чего всё ПРАВИЛЬНО.


Но Вы ничего не знаете, Вы только очень чутки (не СОЧУВСТВЕННО, — как зверь: всем востромордием!) — в какие-то минуты Вы безошибочны.


Я не преувеличиваю Вас, всё это в пределах темнот (которые беспредельны!) — и мехов (шепотóв, бормотóв и т. д.). — Пока. —


Я знаю Вас, Вашу породу, Вы больше вглубь (и не отвес, а винт), чем ввысь. А вглубь — это ночь. Уносит — рассвет, уводит — закат, ночь втягивает и погружает. Тонет сама. Поэтому мне с Вами хорошо без света: в голосах (как в мехах!), я бы сказала: в голосовых настороженностях. Это не переутончéние: я просто точна.


Поэтому во все ТАКИЕ часы Вашей жизни (срок полгода!) Вы будете — со мной.


Есть люди страстей — чувств — Вы человек дуновений. Мир Вы воспринимаете накожно: это не меньше чем: душевно. Через кожу (ощупь, пять чувств) Вы воспринимаете и чужие души, и это, может быть, верней. Ибо в своей области Вы — виртуоз (попутная мысль: забалýю?) Вам не надо всей руки в руке, достаточно и рукава.


Поэтому Вы так дома в некоторых моих стихах (НЕ в Красном Коне!). — Чуткость на умыслы. —


Я не преувеличиваю Вас в своей жизни — Вы легки даже на моих пристрастных (милосердных! неправедных!) весах. Я даже не знаю, есть ли Вы в моей жизни? В просторах души моей (слово Кн. Волконской о В. Соловьеве) — нет. Но в том: ВОЗЛЕ ДУШИ, в каком-то МЕЖДУ, во всем предсонном, во всем где «я — не я и лошадь не моя» — там Вы не только есть, только Вы и есть. (Сейчас!)


Вы слегка напоминаете мне одного моего друга — пять лет назад — благодаря которому я написала много лишних стихов, враждебных всем как не мои и близких только — всей его породе.


Но я не хочу сейчас говорить о нем, я его давно и совсем забыла, я хочу сейчас радоваться Вам и тем темным словам (силам) которые Вы из меня выколдовываете.


Последние годы я жила такой другой жизнью, так КРУТО, так СКУПО, в таких ледяных задыханиях, что сейчас — руки развожу: я???


Мне нежно от Вас как от меха. (Другие будут говорить Вам о Ваших высоких духовных качествах, еще другие — о прекрасном телосложении. — Может быть! — А для меня — мех.)


Но мех — разве меньше? Мех: ночь — логово — звезды — вой — и опять просторы.


Логос и логово. (Я — к Вам, и я — к Белому, кроме того — оцените цинизм! — неплохое название для статьи. Но я не пишу статей!)


— Мои нежный! — (От присутствия которого мне нежно: дающий мне быть нежной)


— Не окончено —


* * *

19-го нового июня 1922 г.


— Ночь вторая —


Вино высвобождает во мне женскую сущность (самое трудное и скрытое во мне!).


Женская сущность — это жест (прежде чем подумать!). Зоркость не убита, но блаженное право на слепость.


— Мой нежный (от которого МНЕ —) всей моей двуединой, двуострой сущностью хочу к Вам — в Вас: как в ночь. — Стихи и