и — горький опыт с первого дня сознания — в них я одна (как в детстве: «играю одна»).


Потому что ни другому, ни жизни резать не даю. Моя вина — ошибка — грех, что средства-то я беру из жизни. Так ведя встречу нужно просто молчать: ВСЁ внутри. Ведь человек не может вынести. (Я бы могла, но я единственный из всех кого встретила — кто бы могла! Я всему большому о себе верю. Только ему. Нет — слишком большого!)


А потом меня обвиняют в жестокости. Это не жестокость. Свет перестал брезжиться (пробиваться) через тебя, через эту стену — тебя, ты темный, плотный, свет ушел — и я ушла.


К чему сейчас всё говорю? А вот. (Соблазн правдой!) — Вы сейчас мой любимый русский поэт, и мне нисколько не стыдно сказать Вам, что только для Вас и именно для Вас сяду в вагон и приеду. Ездят же чтобы купить себе пальто.


Никогда не поверю, что Вы есть. Вы есть временами, потом Вас нет. (Ваше исчезновение на кладбище.)


То, что Вы пишете о себе (русло, наклон, плоскость) правильно. Вы — слушайте внимательно — как сон, в который возвращаешься (возвратные повторные сны). Не сон, действующее лицо сна. — Или как город: уезжаешь — и его нет, он будет когда ты вернешься.


Так, в жизни я Вас наверное не пойму, не соберу, буду ошибаться, нужен другой подход — разряд — сонный. Разрешите вести встречу так: поверьте! Разрешите и отрешитесь.


Не думайте: мне всё важно в Вашей жизни, вплоть до нового костюма и денежных дел — я ведь насквозь-сочувственна! и в житейских делах проще простого (родней родного!), быт — это ведь общий враг, в каждом костюмном деле мы — союзники! Я не занимаюсь лизанием сливок (с меня их всегда лизали, оставляя мне обездушенную сыворотку быта, топя меня в ней! Подыхай, т. е. живи как хочешь, будь прохвостом, только пиши хорошие стихи, а мы послушаем (полижем!)), но — пока я Вам (о чем очень, глубже чем Вы думаете, горюю) в бытовой жизни не нужна — будем жить в вне-бытовой. Но если бы Вам — предположение — почему-либо понадобилось приехать в Прагу, я бы узнала нынешнюю валюту, и гостиницу — и всё чего не знаю.


* * *

Глава IV Пированьице


— Здорóво! Здорóво!

С морозу! С морозу!

Живи да не вдовствуй!

С морозцу! С морозцу!


— С морозу — да угости!

— С дороженьки поднеси!


Прóмерзли, продрóгли!

С дóроги! С дорóги!


Прóстыли, захолодали!

          , топи баню!


                                   безназвáнные! |

Здравствуй, гости, князья-други безымянные! |


Ручьи-реки-дожди-ливни разливанные…


(Вино)


* * *

Линия: Барин велит барыне выйти с сыном. Слуга без барыни: один, без канпаньи. «Говорит: не слышу. Говорит: не выйду». Три слова еще — тебе на ушко. Смех гостей: уродка! Барин сам за ней, приводит. — Хороша да некрещёна! Дворянское слово.


* * *

…Как не первенца качаю,

А меньшого | братца

    родного |


* * *

Записи.


Я в жизни никогда не делала того, что не хочу и никогда — того, что хочу.


* * *

Обед не стóит, чтоб его готовили. (Лучше — сырой!)


* * *

Когда-то, С. М. В. — мне: «Комната, где готовят — кухня, поэтому не: „Какая грязная комната“, а: „Какая чистая кухня“».


* * *

Я не могу делать то, чего не хочу.


Могу только не делать того, что хочу.


* * *

Как невозможно мне делать то, чего не хочу!


И как легко не делать того, что хочу!


* * *

Делать то, чего не хочу для меня — невозможность.


Не делать того, что