Вас эти дни. Когда-нибудь пришлю.) Сейчас у меня мысли путаются: как перед смертью: ВСЁ нужно сказать.


Предстоит огромная бессонница Весны [130 - «Весна наводит сон… Уснем!» — да, ибо каждая вещь равна своему обратному.] и Лета, я себя знаю, каждое дерево, которое я облюбую глазами, будет — Вы. Теперь мгновенная самооборона: как с этим жить? Все эти бесконечные вечера, костры, рассветы — здесь русские всё время жгут костры — я себя знаю, я заранее в ужасе. Тогда, летом, я это остановила, перерубила отъездом в другую страну, всё то осталось на каменном отвесе берлинского балкона и в записных книжках. Но сейчас я никуда не уеду, никуда не уйду. Всё это (Вы) уже во мне. Пастернак, я доехала.


Теперь резко: что именно? В чем дело? Я честна и ясна: СЛОВА — клянусь! — для этого не знаю. (Перепробую все!) Насколько не знаю — увидите из февральских стихов. Знаю только, что встреча с Вами была бы для меня некоторым освобождением от Вас же, выдохом, — Вам ясно? Законным. Ведь лютейшего соблазна и страшнейшей безнаказанности [131 - Другие бы сказали — наказания!] нет: пространства!


* * *

А теперь, просто: я ЖИВОЙ человек и мне ОЧЕНЬ больно. Где-то на высóтах себя — нет, в сердцевине — боль. Эти дни (сегодня 9-ое) до Вашего отъезда я буду очень мучиться.


(9 — 18-ое — девять дней, девять дён — досмертья.)


* * *

Февраль 1923 г. в моей жизни — Ваш. Делайте с ним что хотите.


* * *

Пастернак, два года роста впереди, до Веймара. (Вдруг — по-безумному — начинаю верить!) Буду присылать Вам стихи. О Вас (поэте) буду говорить другим: деревьям и, если будут, друзьям. Ни от одного слога не отрекаюсь, но Вам это тяжело, буду молчать. Но тогда остается одно: о себе к Вам (в упор) — то, чего я так тщательно (из-за Вас же!) не хотела. Это будут — стихи.


Слово о Вашей мысли навстречу моей вечной [132 - смысл: permanente (постоянный (фр.)). 1932 г.] остается в силе. Другое, которое Вам было неприятно, должна истолковать. «Сумейте» не значит: «выучитесь». — «Сделайте чудо, наконец» — увы, относится ко мне, а не к Вам: т. е. будьте концом этого наконца, — после стольких не-чудес будьте чудом — Вы.


…Мы еще ни о чем не говорили. В Веймаре будет долгий разговор.


* * *

Непосредственно после этого письма Вы получите другое, со стихами. Сделайте мне радость, прочтите их только в вагоне, когда поезд тронется. Чтобы я с Вами простилась — последней. Вторая просьба: оставьте верный адрес.


— Наши письма опять разминулись, открытка была в ответ на первое. Я тогда не поняла «до скорого свидания», — теперь ясно, но поздно.


* * *

(Стихи: Ипполит [133 - Цикл «Федра».] — Провода — и к «Вереницею певчих свай» [134 - Первое ст-ние цикла «Провода».] — пометка:)


NB! Видите, начав в упор, потонула, растворилась в общей жалобе — одного (одной) — за всех. Так и в жизни.


Будьте терпеливы, вынесите буйство первых дней, — выпоется!


* * *

Вопль больниц:

Вернись!

Вопль блудниц:

Забудь!


* * *

Голубиная купель:

Небо: тридевять земель.


Мне, за тем гулявшей зá морем

Тесно в одиночной камере

Рук твоих,

Губ твоих,

Человек, — и труб твоих,

Город —


(дальше — неудачное шестистишие и — конец:)


Мне, решать привыкшей — в мраморе

Тесно в одиночной камере

Демократии и Амора.


* * *

(Март 1923 г.)


* * *

Отрывки письма


…Я буду терпелива, и свидания буду ждать как смерти [135 - Отсюда: Терпеливо, как щебень бьют /