объясняют как лучше проще быстрее пройти туда-то, где он в 3 ч., скажем, непременно должен быть).


Словом, с колбасы не съехали.


Говорили впрочем кажется еще о Борисе Зайцеве.


* * *

(Сейчас — и только сейчас — вижу, что шутка вышла не совсем уместная: из-за еврейства — и крови, которых тогда не связала и которых, убеждена — ибо знал меня — не связал он. Могли связать — другие, но плохих других — не было. Невинно веселились (все, кроме него). Сейчас чуть-чуть жалко вспоминать: кажется единственный раз в жизни была со всеми — против одного (как год или около? спустя — единственный раз — со всеми — за одного: Линдберга: toutes proportions gardées! [229 - с учетом пропорций (фр.)]). Но цель моя была — только мистификация: оказаться после такого, после того лирического потока — дурой, занятой только кровавой колбасой. Словом, если не щадила его, не щадила и себя, ибо никакого разъяснения не последовало. М. б., взволнованный встречей, ничего и не заметил, кроме: много народу, разговоры не о том… [230 - Ср. устные воспоминания Н. В. Резниковой (Черновой): «Например, была большая обида с Бахрахом. Его критика на ее стихи ей очень понравилась. Но позднее, когда он пришел к нам, вместо того чтобы вести с ним интересную беседу, она стала едко над ним издеваться. Помню, она все говорила о каком-то „boudin“ (кровяная свиная колбаса). — Вот купим „boudin“, будем есть „boudin“. A он ожидал от нее умных разговоров о поэзии. Так она дала ему понять, что больше его ни в грош не ставит» (Лосская В. Марина Цветаева в жизни. М., 1.992, с. 152).])


* * *

Гóда — не знаю, знаю весна, положим — 1927-ая [231 - В действительности речь идет о лете 1928 г.]. Пишу, очевидно после перерытия дебрей, т. е. напав на какое-нб. его, А. Б., письмо (трогательное), т. е. его — того, себя — ту, всё — то — узнав! — что очень хочу повидаться по-человечески, не на людях, не за едой (NB! колбасой) и предлагаю встретиться на Champ de Mars — таким-то поездом (день, число, час). Если не может — пусть предупредит.


Число, день, час, поезд. Champ de Mars. Иду вдоль перрона, подымаюсь по лестнице, вхожу в здание вокзала — никого. Жду возле вокзала 10 мин., спускаюсь по лестнице, сажусь в обратный поезд.


Дома пишу: На вокзале была, но никого не было. Если шутка — неудачная, месть — недостаточная, т. е. недостаточно крупная, т. е. просто мелкая: никакого мелкого самолюбия у меня нет, а крупного не бывает. «J’ai failli attendre» [232 - «Я зря прождала» (фр.)], — да я всю жизнь — жду (тем хуже для тех, кто не приходят!) внутри себя жду и внутри дома, на улице — никогда, а если да — то не дольше десяти минут и не больше пяти раз за жизнь — но всё это — частности. Недоразумение? т.е. очередное разминовение? Но повторяющаяся случайность есть — судьба, здесь: не-судьба.


Ответ: никакого письма не получал. Ждал.


Я, в ответ: — Роковое, ибо адрес был тот и я сама опускала. Что ж, попытаемся еще раз, но пусть теперь назначает — он, м. б. у него более легкая рука.


Ответа — никакого. Дивлюсь и перестаю думать.


Через день — письмо: — Стоял, ждал, прождал три поезда, Вас не было.


Я, в ответ: — Стоял и ждал в Neuilly (или еще как-то), а я сидела и ждала (письма) в Мёдоне — которого так и не дождалась.


В ответ в закрытом конверте: телеграмма его мне: жду Вас там-то, такого-то, таким-то поездом. Не сможете — предупредите — телеграмма возвращенная ему с надписью: Destinataire inconnu [233 - Адресат неизвестен