кровлю...
и т. д.
* * *
20-го июля переехала из Иловищ в Дольние Мокропсы в развалёный домик с огромной русской печью, кривыми потолками, кривыми стенами и кривым полом — во дворе огромной (бывшей) экономии. Огромный сарай — который хозяйка мечтает сдать каким-нибудь русским «штудентам», сад с каменной загородкой над самым полотном железной дороги. — Поезда.
III картину начинаю в Дольних Мокропсах 21-го июля 1924 г.
Дай Бог — и дайте боги!
* * *
Дальнейшее:
Монолог Ариадны у входа в лабиринт. — Спокойствие или ужас? — Перемежение. М. б. молитва Афродите. Прислушивание: глухо. Лабиринт не выдает своих тайн. М. б. рассказ о лабиринте, упоминание о Дедале (строителе). Перекличка с звездным небом (замышлен по образу звездного неба). Апогей ужаса и мольбы — удар — это Тезей обезглавил Минотавра. Лабиринт сотрясается. — «Не выпусти нити! Не выронь души!»
Явление Тезея. Великолепие его. Клубок — весь. Окровавленный меч. (В конце клянется этим мечом.) — «Дева, едем!»
Только сейчас прозрел! Вся жизнь моя доселе — блуждание в лабиринте. Ты — исход, выход и свет. Обретя мир, не возвращаются в лабиринт. Упорство Ариадны:
...оставь надежду!
Допытывание Тезея: жаль отца? Но потеряв Андрогея — он всё потерял. Дважды жизни не теряют.
— Мой отец — убийца твоего брата? Но твой отец мог бы быть убийцей твоего жениха! (NB! Иезуитизм! 1933 г.) — «Боишься бесславья? (Женская честь.) Но до Афин я тебя и помыслом не задену, а в Афинах я сделаю тебя царицей, ибо отец несомненно уступит мне престол». (Молчание Афродиты.) Долгая пауза. — Ты меня не любишь? Но этого не может быть! — Не может быть. — Так что же?
— Не жалость к отцу, не ужас перед твоим, не девическая робость, именуемая женской честью, а на последний домысел я тебе ответила. — Слушай:
Я — любимица Афродиты, и благоволение ее — над моим любимым! Но если мой любимый изменит, милость ее обратится в гнев, благословение — в ненависть. Гнев богини погубит тебя. — Но... — Слушай дальше: — «Ну, допустим, что есть на свете такое чудо: верный Тезей („Любовь и долг — но это так же ново — как белый волк — и верный Казанова!“ (Приключение [54 - Фрагмент диалога Казановы и Генриэтты из четвертой картины пьесы Цветаевой «Приключение».]. Пометка 1933 г.)): верный герой (по звуку не хуже ведь, чем — вероломный? NB! a это уже совсем я, живая речь!) — но ведь и меня, любимицу Афродиты, может полюбить другой, другие. И не всегда это бывают — смертные! Меня может полюбить бог и ты меня... уступишь». — Уступить тебя? — Да, ибо ты чтишь богов. То, что не могли над тобой ни мои слезы, ни моя красота, ни — ни — смогло над тобой одно имя богини. Покоряясь ее велению ты нарушил свою клятву Миносу. Покорившись велению другого божества ты можешь нарушить и клятву Ариадне. — Так клянусь же тебе! — О, не клянись! — Сим мечом! — О, зачем клялся? Но я клятвы твоей не приемлю! — Что я тотчас брошусь на меч или в море, если ты не дашь согласья.
Молчание Ариадны. Молчаливое объятье. Улыбка сквозь слезы. Хор радости. Апофеоз.
* * *
(Старые записи карандашом в тетрадку, непривычными вершковыми буквами:) 12-го декабря 1923 г.
Вспомни, вспомни мои глаза
С остановившимися слезами
* * *
Так и солнце было единожды остановлено
* * *
Не приказываю слезам литься
* * *
Что оставалось Лизе после встречи с Лаврецким? [55 - Речь идет о финальном эпизоде романа И. С. Тургенева «Дворянское гнездо».] Войти в свою келью и
и т. д.
* * *
20-го июля переехала из Иловищ в Дольние Мокропсы в развалёный домик с огромной русской печью, кривыми потолками, кривыми стенами и кривым полом — во дворе огромной (бывшей) экономии. Огромный сарай — который хозяйка мечтает сдать каким-нибудь русским «штудентам», сад с каменной загородкой над самым полотном железной дороги. — Поезда.
III картину начинаю в Дольних Мокропсах 21-го июля 1924 г.
Дай Бог — и дайте боги!
* * *
Дальнейшее:
Монолог Ариадны у входа в лабиринт. — Спокойствие или ужас? — Перемежение. М. б. молитва Афродите. Прислушивание: глухо. Лабиринт не выдает своих тайн. М. б. рассказ о лабиринте, упоминание о Дедале (строителе). Перекличка с звездным небом (замышлен по образу звездного неба). Апогей ужаса и мольбы — удар — это Тезей обезглавил Минотавра. Лабиринт сотрясается. — «Не выпусти нити! Не выронь души!»
Явление Тезея. Великолепие его. Клубок — весь. Окровавленный меч. (В конце клянется этим мечом.) — «Дева, едем!»
Только сейчас прозрел! Вся жизнь моя доселе — блуждание в лабиринте. Ты — исход, выход и свет. Обретя мир, не возвращаются в лабиринт. Упорство Ариадны:
...оставь надежду!
Допытывание Тезея: жаль отца? Но потеряв Андрогея — он всё потерял. Дважды жизни не теряют.
— Мой отец — убийца твоего брата? Но твой отец мог бы быть убийцей твоего жениха! (NB! Иезуитизм! 1933 г.) — «Боишься бесславья? (Женская честь.) Но до Афин я тебя и помыслом не задену, а в Афинах я сделаю тебя царицей, ибо отец несомненно уступит мне престол». (Молчание Афродиты.) Долгая пауза. — Ты меня не любишь? Но этого не может быть! — Не может быть. — Так что же?
— Не жалость к отцу, не ужас перед твоим, не девическая робость, именуемая женской честью, а на последний домысел я тебе ответила. — Слушай:
Я — любимица Афродиты, и благоволение ее — над моим любимым! Но если мой любимый изменит, милость ее обратится в гнев, благословение — в ненависть. Гнев богини погубит тебя. — Но... — Слушай дальше: — «Ну, допустим, что есть на свете такое чудо: верный Тезей („Любовь и долг — но это так же ново — как белый волк — и верный Казанова!“ (Приключение [54 - Фрагмент диалога Казановы и Генриэтты из четвертой картины пьесы Цветаевой «Приключение».]. Пометка 1933 г.)): верный герой (по звуку не хуже ведь, чем — вероломный? NB! a это уже совсем я, живая речь!) — но ведь и меня, любимицу Афродиты, может полюбить другой, другие. И не всегда это бывают — смертные! Меня может полюбить бог и ты меня... уступишь». — Уступить тебя? — Да, ибо ты чтишь богов. То, что не могли над тобой ни мои слезы, ни моя красота, ни — ни — смогло над тобой одно имя богини. Покоряясь ее велению ты нарушил свою клятву Миносу. Покорившись велению другого божества ты можешь нарушить и клятву Ариадне. — Так клянусь же тебе! — О, не клянись! — Сим мечом! — О, зачем клялся? Но я клятвы твоей не приемлю! — Что я тотчас брошусь на меч или в море, если ты не дашь согласья.
Молчание Ариадны. Молчаливое объятье. Улыбка сквозь слезы. Хор радости. Апофеоз.
* * *
(Старые записи карандашом в тетрадку, непривычными вершковыми буквами:) 12-го декабря 1923 г.
Вспомни, вспомни мои глаза
С остановившимися слезами
* * *
Так и солнце было единожды остановлено
* * *
Не приказываю слезам литься
* * *
Что оставалось Лизе после встречи с Лаврецким? [55 - Речь идет о финальном эпизоде романа И. С. Тургенева «Дворянское гнездо».] Войти в свою келью и
страница 25
Цветаева М.И. Тетрадь вторая