не принимаю, Вы, принимая меня до глубины — не понимаете. Вы верите мне в кредит.
Вы застали меня в час огромной душевной разбитости. — Бывает! — И человек, если не сделает для меня чуда, ничего не сделает. А чудо вот в чем: мне нужен дом, дом для каждой моей тоски, для кажд? пропуск одного-двух слов для голоса каждой фабричной трубы во мне, мне нужна бесконечная бережность и, одновременно, сознание силы другого, дающее нам покой.
Родзевич, будя во мне мою женскую сущность, знаете — что Вы будите: мою тоску, мою слабость, мое метание, мою безудержность, всю стихию и весь хаос. Вы вместо цельного сильного единого существа получаете в руки концы без начал и начала без концов, фраза не окончена
Дитя родное, приди Вы ко мне в другой час (?) Вы бы застали меня другой, но сейчас я после огромного поражения, не смейтесь, дело не в Икс и не Игреке, дело во мне.
И вот — оцените положение! — я у Вас прошу уверенности, я, не уверенная ни в чем, кроме себя (я так и не открыла того «внешнего мира», который, по словам С. М. В. сейчас открывает Аля — «и вдруг с удивлением замечает, что что-то еще есть кроме того, внутри») — у Вас, не уверенного вообще ни в чем.
Вы не в тот час пришли ко мне, мне сейчас всё — слишком больно, живая рана. Болевая восприимчивость (способность страдать) у меня вообще чудовищная, сейчас я растравлена, лишней боли я сейчас фраза не окончена
Знаете, в химии (кажется, единственное, что я вынесла, но — твердо вынесла!) — насыщенный раствор. Так вот, насыщенный раствор горечи.
Слушайте внимательно: будь я сейчас собой, т. е. Ахиллесом, я бы с радостью вошла в этот новый бой, сейчас я — живое мясо, места живого нет! Всякое невнимание, всякое невникание — тень небрежности, — небережности, — всё что в естественное время души для меня пропуск одного-двух слов сейчас для меня немыслимо. Я перестрадала и больше не могу.
Еще не поздно, дружочек родной, остановиться. Ну, встретились, ну, подошли близко — беды нет — бывает! — не дайте мне ввыкнуться и не ввыкайтесь сами. — Переболит. — Я в таком состоянии как сейчас — слишком трудная радость, больше тягость чем радость, мне нужен врач души, а не — друг. (Тирэ, очевидно, от переборотого желания написать: враг — как оно и есть, ибо нет большего врага, больше: мучителя — изверга! — чем нас любящий (добивающийся). Пометка 1933 г., впрочем знала уж и тогда. Всегда.)
Ну, подумайте себя в такой роли: утешителя, утишителя, убаюкивателя.
О, я не преувеличиваю, я очень точна, не улыбайтесь пропуск одного слова слова! справимся! — больше всего я Вам верю, когда я с Вами ближе всего, рука в руку, а этих средств убеждения у нас, у Вас не будет — ввиду всей жизни!
* * *
Из той же тетради, неоконченное:
Милый друг, сейчас идут самые ужасные дни моей жизни, и Вам нужно переродиться, чтобы меня внутренне не утерять. Я разорвана пополам. Меня нет. Есть трещина, только ее и слышу. Моя вина (пропуск одного слова совести во мне!) началась с секунды его боли, пока он не знал — я НЕ была виновата. (Право на свою душу и ее отдельную жизнь.)
Все эти дни я неустанно боролась в себе за Вас, я Вас у совести — отстояла, дальнейшее — дело Вашей СИЛЫ. Это моя единственная надежда. Вся моя надежда на Вас, я сейчас выбыла из строя, во мне живого места нет, только боль. Так не живут, я и не живу.
(ОПЯТЬ ЧЕРНАЯ КЛЕЕНЧАТАЯ ЗАПИСНАЯ)
— Прага Октябрь -ноябрь 1923 г.
Принимаю в поле слуха
* * *
Мелочь
Вы застали меня в час огромной душевной разбитости. — Бывает! — И человек, если не сделает для меня чуда, ничего не сделает. А чудо вот в чем: мне нужен дом, дом для каждой моей тоски, для кажд? пропуск одного-двух слов для голоса каждой фабричной трубы во мне, мне нужна бесконечная бережность и, одновременно, сознание силы другого, дающее нам покой.
Родзевич, будя во мне мою женскую сущность, знаете — что Вы будите: мою тоску, мою слабость, мое метание, мою безудержность, всю стихию и весь хаос. Вы вместо цельного сильного единого существа получаете в руки концы без начал и начала без концов, фраза не окончена
Дитя родное, приди Вы ко мне в другой час (?) Вы бы застали меня другой, но сейчас я после огромного поражения, не смейтесь, дело не в Икс и не Игреке, дело во мне.
И вот — оцените положение! — я у Вас прошу уверенности, я, не уверенная ни в чем, кроме себя (я так и не открыла того «внешнего мира», который, по словам С. М. В. сейчас открывает Аля — «и вдруг с удивлением замечает, что что-то еще есть кроме того, внутри») — у Вас, не уверенного вообще ни в чем.
Вы не в тот час пришли ко мне, мне сейчас всё — слишком больно, живая рана. Болевая восприимчивость (способность страдать) у меня вообще чудовищная, сейчас я растравлена, лишней боли я сейчас фраза не окончена
Знаете, в химии (кажется, единственное, что я вынесла, но — твердо вынесла!) — насыщенный раствор. Так вот, насыщенный раствор горечи.
Слушайте внимательно: будь я сейчас собой, т. е. Ахиллесом, я бы с радостью вошла в этот новый бой, сейчас я — живое мясо, места живого нет! Всякое невнимание, всякое невникание — тень небрежности, — небережности, — всё что в естественное время души для меня пропуск одного-двух слов сейчас для меня немыслимо. Я перестрадала и больше не могу.
Еще не поздно, дружочек родной, остановиться. Ну, встретились, ну, подошли близко — беды нет — бывает! — не дайте мне ввыкнуться и не ввыкайтесь сами. — Переболит. — Я в таком состоянии как сейчас — слишком трудная радость, больше тягость чем радость, мне нужен врач души, а не — друг. (Тирэ, очевидно, от переборотого желания написать: враг — как оно и есть, ибо нет большего врага, больше: мучителя — изверга! — чем нас любящий (добивающийся). Пометка 1933 г., впрочем знала уж и тогда. Всегда.)
Ну, подумайте себя в такой роли: утешителя, утишителя, убаюкивателя.
О, я не преувеличиваю, я очень точна, не улыбайтесь пропуск одного слова слова! справимся! — больше всего я Вам верю, когда я с Вами ближе всего, рука в руку, а этих средств убеждения у нас, у Вас не будет — ввиду всей жизни!
* * *
Из той же тетради, неоконченное:
Милый друг, сейчас идут самые ужасные дни моей жизни, и Вам нужно переродиться, чтобы меня внутренне не утерять. Я разорвана пополам. Меня нет. Есть трещина, только ее и слышу. Моя вина (пропуск одного слова совести во мне!) началась с секунды его боли, пока он не знал — я НЕ была виновата. (Право на свою душу и ее отдельную жизнь.)
Все эти дни я неустанно боролась в себе за Вас, я Вас у совести — отстояла, дальнейшее — дело Вашей СИЛЫ. Это моя единственная надежда. Вся моя надежда на Вас, я сейчас выбыла из строя, во мне живого места нет, только боль. Так не живут, я и не живу.
(ОПЯТЬ ЧЕРНАЯ КЛЕЕНЧАТАЯ ЗАПИСНАЯ)
— Прага Октябрь -ноябрь 1923 г.
Принимаю в поле слуха
* * *
Мелочь
страница 11
Цветаева М.И. Тетрадь вторая