девиц исчисляется не одним десятком. Современные труппы «гёрлс», как объяснила недавно одна из английских организаторов таких трупп, тоже с благословения родителей путешествуют по «мюзик-холлам» в поисках приданого. Возвращаясь от недалёкого «доброго и милого» прошлого в древние времена, мы видим, что римляне почитали женщину лишь тогда, когда сын её был заметным общественным деятелем, что в Греции женщины, за исключением «гетер», тоже не пользовались почётом и уважением со стороны мужчин. Лучшим качеством женщины считалось молчание. Выше указано, как оценивали женщин греческие философы; Демосфен разделял женщин на три группы: проституток — для грубых удовольствий, женщин для деторождения и забот о хозяйстве и «гетер» — для духовных наслаждений.

Из этой оценки ясно, что женщина доведена была отношением к ней мужчины до такой степени интеллектуальной бесцветности и забитости, что сам же мужчина был принужден выделить часть женщин для своих «духовных» забав. «Гетеры» в лице знаменитой гречанки Аспазии и подобных ей доказали, что они могут быть не только забавницами, но вдохновлять Периклов, товарищески сотрудничать с «вождями народов». Однако хотя и нет такой эпохи, которая не выдвигала бы талантливых женщин, эти женщины признавались женофобами как «исключение из правила». «Гетеры» в виде японских «гейш» сохранились до наших дней, а в виде куртизанок, кокоток, «фавориток» — наложниц королей — дали и дают себя знать в буржуазном обществе как сила паразитивная и разлагающая семью, его основу. Униженные мстят за унижение фактом своего бытия, фактом, который всегда играл роль возбудителя критической мысли, обнажавшей под внешним блеском буржуазной культуры её позорные противоречия. Появлялись Ювеналы, Свифты, Вольтеры, в праздничную жизнь врывался злой смех, сеял мрачные мысли и догадки о бессмысленности жизни в её данных социальных формах. Женщина должна была «развлекать» и т. д. Сатира — верный признак болезни общества: в обществе здоровом, внутренне целостном, построенном на единой, научно обоснованной и жизненно гибкой идеологии, сатира не может найти пищи себе. Появлялись «реформаторы» типа Мальтуса, который находил, что рабочие люди излишне склонны к делу размножения рода человеческого, и рекомендовал сугубую умеренность в этом деле. Лавочники, которым всё равно чем торговать, вскоре выпустили в продажу известный колпачок, предохраняющий женщин беременности и в своё время весьма одобренный вождями немецкой социал-демократии для употребления рабочими.

Появлялись гуманисты, примирители непримиримостей. Одной из наиболее серьёзных попыток примирения раба с властелином было христианство. Оно убеждало рабов готовиться к загробному блаженству в небесах, не обращая внимания на унизительную и каторжную для них земную жизнь; рабовладельцам оно советовало считать себя тоже «рабами божьими», тем и другим вместе воздавать «кесарево — кесарю, богово — богу». Эта проповедь быстро превратилась в страстное стремление «наместников Христа на земле» укрепить за собой власть над миром; из этой гуманной проповеди возникла идея «цезарепапизма», то есть идея соединения в лице папы римского и духовной и светской власти.

Христианство учило, что «мир — царство греха и дьявола», уже во втором веке своего бытия оно признало дьявола «богом материи», существом «злым и вечным». Так как уже язычеством было установлено, что женщина — личность по преимуществу злокозненная, и так как «семейная» экономика была в её руках, то христианство учило: «Помышления плотские