зажиточность уходит? У иных на дело, на культурную жизнь уходит, у других — вроде моего муженька — на пьянство да к чужой бабе под подол. Вот об этом надо тоже в книжке написать. Путаников и пьяниц показать, да показать так, чтобы другим неповадно было.»


Селькоры крымской газеты политотдела МТС «За большевистские колхозы» пишут мне:



«Сейчас по району деятельности Крымской МТС у нас в каждом колхозе, каждой бригаде имеется своя стенгазета. Теперь каждый колхозник знает, что печать — большая сила в колхозе, и в заметках газеты недостатков не имеют. Горячо берутся колхозники строить свою прекрасную, зажиточную жизнь. Наши колхозы получили в среднем на трудодень 5–6 килограммов хлеба да деньгами не меньше 1500–2000 руб. Сравнивают наши колхозники те недавние злые дни, ту беспросветную старую жизнь, когда хлеба даже вдоволь не было, а о культуре и говорить нечего: темнота, невежество, сословная вражда меж казаками и иногородними, драки. Вот чем славились наши станицы до колхозной жизни! Так ли теперь? Нет, не так. При начале коллективизации враг наш, кулак разъярённый, мешал нам строить лучшую, светлую жизнь, видя в этой жизни свою смерть. Вот здесь-то и выпала на нашу долю честь бороться со всеми врагами. Десятки, сотни случаев разоблачения врагов — наша гордость. Кто кривит душой, кто нечестно трудится в колхозе, для того сейчас не по нутру приходится наша печать. Любят нашу политотдельскую газету колхозники, и мы, селькоры, её уважаем очень, но вот одно у нас недостаточно: нет в газете нашей художественного рассказа, очерка, стиха. А ведь колхозники очень интересуются художественным словом, с ним газета становится и живее и интереснее для колхозников. Почему писателям, а их, как мы знаем, немало, не организовать помощь политотдельским газетам, почему не помочь учёбе селькоров в работе над художественным словом? У нас таких немало, и из этого вышел бы большой толк.

Вместе с этим хочется нам и ещё один счёт нашим писателям предъявить — мало мы видим книг, а о селькорах хорошую знаем лишь одну — это Кочина «Записки селькора». Мы просим писателей писать о селькорах, о их борьбе за зажиточную и культурную жизнь колхозников. В этой работе и мы, селькоры, помогли бы. Вместе с писателем написать коллективную книгу о работе «командиров общественного мнения», как нас назвал наш любимый руководитель товарищ Сталин.

Ждём мы, Алексей Максимович, что нашу просьбу примут наши писатели. Вы уж постарайтесь, просим вас, замолвите на Всесоюзном съезде писателей и за нас словечко-два.»


Ладно, товарищи, уж я скажу словечек десяток и постараюсь выбрать из тех, которые покрепче. А покамест сообщаю, что редакция этого журнала предполагает издавать для колхозников небольшими книжками лучшие рассказы дореволюционных и наших советских литераторов. Первые покажут нам, как жила деревня встарину, а вторые — как живёт она в наши великие дни.

Перехожу к письмам колхозников по поводу моего рассказа «Об избытке и недостатках», — об избытке нищеты и горя в прошлом, о недостатке культуры в настоящем.

Н.В. Белоусов из города Углича, колхоз «Поволжье», пишет в «Крестьянскую газету»:



«Начнем с «дохожего человека», партийца, руководящего целым краем. Надо сказать, что он подметил и записал так мало, что записанное далеко не даёт полной картины современной колхозной деревни. Прежде всего экономика колхоза: шесть кило хлеба на трудодень говорят о ней очень мало. Тридцать пять червонцев за пальто — это легкомыслие очень нехозяйственного колхозника,