слышно? Это горе!

Павел(зло). Свой я или нет? Мне сказали — дама приехала с чемоданами…

Васса. Ты бы постучал в дверь-то, а я бы отворила тебе…

Анна(выходя). Здравствуй, Павел!

Павел(матери). Ну, не догадался я! Здравствуй, Анюта!

Васса. Вот, спроси его, почто он подглядывает за матерью? (Идёт в столовую.)

Павел. Ну да… Уж и подглядываю!

Анна(улыбаясь). Рад меня видеть?

Павел. Конечно. А то у нас — как в сумасшедшем доме.

Анна(тихо, заглядывая в столовую). Мать всё такая же?

Павел. Хуже стала. Хочет всё в свои руки забрать.

Анна. Да ведь и так всё в её руках…

Павел. Не будет этого, когда папаша умрёт! Шабаш! Мы уже не маленькие — мне двадцать четыре, а Семён на три старше…

Анна. Дружно живёте?

Павел. Разно. Он — дураковат, Семён-то…

Анна. А жёны?

Павел. У него жена — хитрая… Толстая, а — хитрая! Красивая ты стала! И одета особенно… хорошо! А у нас, как в больнице, все ходят — платья чёрные да полосатые…

Анна(обняв его, ходит). Ты на Люде женился?

Павел. Ну да. И делать у нас ничего нельзя. Я вот начал старинные иконы покупать у староверов, за рекой, — мать загрызла: богу, говорит, не молишься, а денег тратишь много! Не понимает, что тут десять рублей на рубль можно взять… Выгоднее всего — старинными вещами торговать… в городе один торговец купил шесть тарелок за девять рублей, а продал — за триста двадцать… вот как! А мы тут… кирпич, изразцы, дрова, торф… дьявол идёт!.. У-у!

Прохор(входя). Ба-а! Сколь шикарная дама однако! (Растопырив руки, разглядывает племянницу, вкусно прищёлкивая языком.) Браво! Ну, поцелуй…

Анна. А вы, дядя, не смущайте.

Прохор. Тебя-то? Гм… с такими глазками не смущаются… врёте-с!

Анна. А вот — Семён! Ух, какой толстый!

Семён(рад). Анюта! Вот хорошо… Господи! Как я рад, ей-богу… ну — ах ты! Сколько время не видались?

Анна. Ты с женой-то познакомь!

Семён. Обязательно! Наташа, вот она — Анюта! Помнишь, я тебе говорил, колошматила меня всё?..

Прохор. Мало!

Анна(Наталье). Мне приятно видеть вас… будемте друзьями…

Наталья. Хорошо-с…

Прохор. Бум!

Семён. Она у меня — тихая! Староверка, в корчаге крестили… [23 - корчага — большой глиняный горшок или чугун, чугунник, развалистее горшка. Т. е. крестили дома, не в церкви, по обычаям староверов — Ред.]

Прохор. В огромной корчаге!

Анна(Павлу). А Людмила где?

Павел(захваченный врасплох). Не знаю. (Семён фыркнул, все замолчали на секунду.) Спит она.

Семён. Ты ведь её знаешь!

Анна. Она красивая была…

Прохор. Ого! Ты на неё теперь взгляни! Зверь!

Семён. Похвалил!

Павел. Это он назло мне. Они все смеются надо мной…

Наталья. Ну, полно, что ты!

Павел. Они меня со свету сживают, Анна!

Анна. Ой, как страшно! (Обняла Павла за плечи и отводит его в угол, что-то говоря; он ворчит и машет руками.)

Прохор(Семёну). Хороша сестра-то?

Семён. Да-а…

Наталья. Только глаза очень блестят…

Семён. На мать похожа…

Прохор. Фигура-то! Грандама…

Семён. Ой, какая разбойница была!.. Колошматила она меня…

Наталья. Нехорошо, что Людмила не идёт, неуважительно к Анне Захаровне…

Михаил(входит). Анна Захаровна, позвольте поздравить с возвратом под свой кров…

Наталья(негромко). Свой… это как же?

Михаил. Чему безмерно рад-с…

Анна. Вы не постарели, дядя Миша, и молодец! Рада видеть вас…

Михаил. И я! Душевно…

Семён(Наталье). Нравится она тебе?

Наталья. Ничего… Пёстрая только очень…

Семён. Она же в один цвет одета! Ю!

Наталья. Да я вижу. Это я —