знаешь!

Мастаков(задумчиво). Но… мне хотелось бы, чтоб и она могла… например — дать яду этому Васе. Она такая славная! Вот тема, а? Только матери умеют думать о будущем — ведь это они родят его в детях своих… (Задумался.) Что такое? Да, мне надо идти…

(Елена взглянула в лицо ему и идёт к дому. Он хмуро смотрит вслед ей.)

Мастаков(вполголоса, неохотно). Ты не хочешь спросить, куда я иду?

Елена(не оборачиваясь). Нет. Зачем? Ты сам сказал бы, если это нужно знать мне.

Мастаков. Я? Сказал бы?.. Подожди минутки две.

Елена(возвращаясь). Ни больше ни меньше?

Мастаков(уныло). Знаешь — я разорву этот рассказ, а? Он — плох.

Елена(с оттенком строгости). Почему плох?

Мастаков. Да вот… скажут — фантазия, выдумка… неправда, скажут! Зачем я читал им? Какие тяжёлые люди!.. Николай чем-то заряжен…

Елена(подошла близко к нему, говорит сдержанно, с большой силой). Что тебе мнение этих людей? Это люди, не добитые судьбой, они осуждены на гибель своей духовной нищетой, своим неверием, — что тебе до них? Изучай их, и пусть они будут для тебя тёмным фоном, на котором ярче вспыхнет огонь твоей души, блеск твоей фантазии! Ты должен знать, что они тебя не услышат, не поймут — никогда, как мёртвые не слышат ничего живого. И не жди их похвал, они похвалят только того, кто затратит своё сердце на жалость к ним… любить их нельзя!

Мастаков(обняв её, заглядывает в глаза ей). Когда, Лена, ты говоришь так… ты, добрая и нежная… мне даже немного боязно… Откуда у тебя эта… эта сила, Лена?

Елена. Из той веры в будущее, которую ты внушил мне.

Мастаков(радостно). Я? Это правда? Значит — я могу передать другим мою веру?

Елена. О, да!

Мастаков. Это меня… радует! (Оглядывается и — тихо.) Знаешь — иногда мне кажется, что вся Россия — страна недобитых людей… вся!

Елена(тревожно, с укором). Что ты говоришь? Стыдись! Это — не твоё!

Мастаков(снова смотрит в глаза её). Да-а… ты — веруешь! Без колебаний!.. И я тоже могу так… Но — не всегда… Порой я живу в плену этих впечатлений и пока не одолею их — теряю себя, не вижу, где я, что отличает меня от этих людей. (Обнял её за плечи и тихо идёт.) Они входят в душу мне, точно в пустую комнату, сорят там какими-то увядшими словами и маленькими мыслями, тяжёлыми, точно камни… Я начинаю чувствовать осень в груди — и ничего, никого не люблю! Осень — это красиво, ярко, да…

Елена. Но это — не твоё!

Мастаков(оглядываясь). Нет, не моё, Лена… Знаешь — мы плохо устроились, дёшево, но — плохо! Живём, точно на улице… Глухо, никто не приезжает к нам… уже больше двух недель я не видел ни одного литератора… (За деревьями появляется доктор.) Только ты одна… ты, моя умница…

(Саша идёт.)

Елена(нерешительно). Хочешь — уедем?

Мастаков. Куда? И где у нас деньги?

Саша. Вам записка.

Мастаков(смущён, ворчит). О, злая фея!

Саша(уходя, тихо). Я — не злая.

Мастаков(вертит в руках конверт. Елена не смотрит на него. Он — грустно). Да… Лена… вот…

Елена(поспешно, точно не желая слушать мужа). Это вы, доктор?

Потехин(выходя). Я. Не помешал?

Елена. О, нет! Чему же?

Мастаков(комически). Чему ты можешь помещать, почтенный друг? (Суёт конверт в карман и роняет его на землю. Потехин видит это, надвигается вперёд, желая, чтобы Мастаков отступил перед ним.)

Потехин. Я, собственно, очень угнетён.

Мастаков. Судя по лицу — ты не преувеличиваешь.

Потехин. Давеча я тут говорил… Всё это можно было сказать иным тоном, конечно. Мне будет тяжело, если ты подумаешь… что я враждебно настроен против