нас будет настоящая конституция, мы будем губернаторами. Разумеется, вожделение власти прикрывалось «гражданской скорбью», словами о любви к России, к народу. Мне кажется, что у большинства людей любовь — это и есть садическое стремление к власти. Не стану отрицать, что у многих «гуманистов» 1916-17 годов гуманизм вызывался их страхом пред будущим, пред революцией.

Демидов продолжает:



«Сказавши ложь о русской эмиграции и о «необходимейшем деле нашего века» в России, Горький к ним добавляет и ложь об остальном мире — «о всей земле»: «Жизнь становится всё более отвратительной обнажённым цинизмом своим. Человеку нечем дышать в атмосфере ненависти, злобы, мести. Атмосфера, всё сгущаясь, грозит разразиться последней бурей, которая разрушит и сметёт все культурные достижения человечества, против этой возможности работает только Союз Социалистических Советов, культурно и идеологически организуя трудящихся всей земли. Выпутаться из цепкой паутины уродливых взаимоотношений классов, партий, групп нельзя иначе, как разорвав всю паутину сразу».

Так, по мнению Горького, дело обстоит на «всей земле», и спасение в одном — «разорвать всю паутину сразу».

Эта ложь о нависшей катастрофе уже, конечно, для внутреннего употребления.»


Почему же только «для внутреннего употребления»? Ведь вот Демидов — внешний человек, а прочитал же мою статью. Он не верит мне, не согласен, что «жизнь становится всё более отвратительной обнажённым цинизмом своим». Странно. Беру газету «Последние новости». Демидов сотрудничает в ней и даже иногда редактирует её. Что говорит газета о современной культурной жизни Европы и С.Ш. Америки? А вот:



«Любители сильных ощущений

Нью-Йорк, 30 октября.

Полиция в Атланте арестовала двух студентов, совершивших преступление исключительно из любви к сильным ощущениям. Восемнадцатилетний Херч и его товарищ Джемс Келогли ворвались среди бела дня в магазин на главной улице города, с револьвером в руках. Находившиеся в магазине подняли руки вверх. Несмотря на это, молодые бандиты открыли стрельбу, убили одного, смертельно ранили другого.

На вопрос следователя, почему они стреляли в безоружных людей, преступники хладнокровно ответили:

— Мы хотели знать, что испытывают бандиты, когда они пристреливают свои жертвы.»


К этому нужно прибавить преступление двух студентов Гарвардского университета, детей миллионеров, они убили своего товарища тоже «из любопытства».



«Чикаго, 1 ноября.

Несмотря на принятые полицией чрезвычайные меры охраны, бандиты продолжают терроризовать город. Вчера с неслыханной смелостью четыре «джентльмена» похитили трёх молодых женщин и отпустили их за выкуп в 350 000 франков.

Похищение было произведено среди бела дня на Хэмильтон-авеню. Бандиты увезли женщин за город, отобрали у них все ценные вещи, заперли в пустом доме, получили от мужей жертв выкуп и исчезли, сообщив мужьям адрес пустого дома, где сидели пленницы. Полиция немедленно произвела облаву в предместьях и в городе, но след преступников исчез.»




«Нет свободных мест в тюрьмах

Нью-Йорк, 2 ноября.

В американских тюрьмах нет свободных камер. У тюремного начальства масса преступников, а сажать их некуда.

В Вашингтоне тюрьмы переполнены главным образом нарушителями «сухого закона».

Из Нью-Йорка был запрошен целый ряд городов, но отовсюду получался один и тот же ответ: свободных мест нет.

Последняя попытка была сделана по адресу исправительного дома в Филадельфии. Ответ получился следующий: «Располагаем