духом». Плоть закармливали жирными щами, гусями, пирогами, заливали вёдрами чая, кваса и вина, истощали обильной заботой «продолжения рода», укрощали постами, связывали цепями дела, и она покорствовала «духу» десять, двадцать лет.

Жирный, сытый, беспощадный к людям, «железный» человек жил благочестиво, смиренно, в театры, в концерты не ходил, а развлекался в церкви пением певчих, громогласней дьяконов, дома развлекался жаркой баней, игрою «в стуколку», винным питием и, попутно со всем этим, отращивал солидную бороду.

Но «седина-то в бороду, а бес в ребро», бес — это и есть «дух». Наступал какой-то роковой день, и благочестивая жизнь взрывалась вдребезги, в чад, грязь, дым. Обнаруживалось, что железный человек уличён в каторжном деле растления малолетних, хотя у него нестарая дородная жена, дочери-невесты. И вот, охраняя честь дочерей, жена, добродушная, благожелательная, говорит грешнику:

«Что же делать будем? Дочери — невесты, кто их замуж возьмёт, когда тебя на каторгу пошлют? Прими порошочек?»

Грешник принял «порошочек» за несколько дней до вручения обвинительного акта, и «дело о растлении малолетних» прекратилось «за смертью обвиняемого»


(Архив А. М. Горького).

Пьеса «Васса Железнова» во втором варианте в собрания сочинений при жизни автора не включалась.

Печатается по тексту альманаха «Год девятнадцатый».



Степан Разин. Народный бунт в Московском государстве 1666–1668 гг

Впервые напечатано в книге «Архив А.М. Горького, т. II, Пьесы и сценарии», Гослитиздат, М. 1941.

Сценарий был написан в 1921 году. Из сохранившегося черновика письма к С.Горону (по-видимому, представителю французской кинофирмы) видно, что М. Горький перерабатывал сценарий и закончил его незадолго до переезда из Берлина в Шварцвальд, имевшего место 9 декабря 1921 года.

М. Горький писал Горону:



«…Я сделал всё, что нашёл возможным:

Прибавил вводную картину нравов пограничных городов.

Ввёл новое лицо: песенника Бориса, который проходит почти сквозь весь сценарий, являясь как бы стражем добрых чувств Разина, затем уходя от него и, впоследствии, — заключительная картина — славословя Разина.

Везде, где это можно было сделать, не нарушая истины, я смягчил характер Разина. Подчеркнул фигуру матери, которая, конечно, знала роль казаков в эпоху «смуты» 1606 — 13 годов, знала и то, что Михаил Романов был выбран на царство под давлением казачества.

…Костюмы запорожцев можно взять с картины Репина «Запорожцы». Я ввёл в группу запорожцев одноглазого бандуриста.

…У меня возобновился туберкулёзный процесс в лёгких, и я должен немедля ехать на юг, в Шварцвальд, лечиться»


(Архив А.М. Горького).

Образ Степана Разина привлекал внимание М. Горького с юношеских лет.

А.С. Деренков в своих воспоминаниях сообщает, что М. Горький, принимая участие в кружке по самообразованию, «любил слушать рассказы по истории народных движений, о вдохновителях этих движений…» «В русской истории, — пишет А.С.Деренков, — его особенно привлекали Емельян Пугачёв, Степан Разин. История последнего настолько интересовала его, что он, работая в булочной у Семёнова, читал рабочим о жизни и жестокой казни Степана Разина» (газета «Горьковская коммуна», 1945, 17 июня).

В рассказе «Коновалов» (1896) рассказчик читает пекарю Коновалову книгу Костомарова «Бунт Стеньки Разина». Автор говорит о сильном впечатлении, которое производил на слушателя образ «вольного сокола», «князя волжской вольницы».

В одном из писем 1910 года М. Горький, спрашивая о