вам,
как живет Шаляпин, раздушенными аплодисментами оляпан? Вернись
теперь
такой артист назад
на русские рублики я первый крикну:
- Обратно катись, народный артист Республики!Алексей Максимыч,
из-за Ваших стекол виден
Вам
еще
парящий сокол? Или
с Вами
начали дружить по саду
ползущие ужи? Говорили
(объясненья ходкие!), будто
Вы
не едете из-за чахотки. И Вы
в Европе,
где каждый из граждан смердит покоем,
жратвой,
валютцей! Не чище ль
наш воздух,
разреженный дважды грозою
двух революций! Бросить Республику
с думами,
с бунтами, лысинку
южной зарей озарив,разве не лучше,
как Феликс Эдмундович, сердце
отдать
временам на разрыв. Здесь
дела по горло,
рукав по локти, знамена неба
алы, и соколы
сталь в моторном клекоте глядят,
чтоб не лезли орлы. Делами,
кровью,
строкою вот этою, нигде
не бывшею в найме,я славлю
взвитое красной ракетою Октябрьское,
руганное
и пропетое, пробитое пулями знамя!
1926
ДОЛГ УКРАИНЕ
Знаете ли вы
украинскую ночь? Нет,
вы не знаете украинской ночи! Здесь
небо
от дыма
становится черно, и герб
звездой пятиконечной вточен. Где горилкой,
удалью
и кровью Запорожская
бурлила Сечь, проводов уздой
смирив Днепровье, Днепр
заставят
на турбины течь. И Днипро
по проволокам-усам электричеством
течет по корпусам. Небось, рафинада и Гоголю надо!
Мы знаем,
курит ли,
пьет ли Чаплин; мы знаем
Италии безрукие руины; мы знаем,
как Дугласа
галстух краплен... А что мы знаем
о лице Украины? Знаний груз
у русского
тощ тем, кто рядом,
почета мало. Знают вот
украинский борщ, знают вот
украинское сало. И с культуры
поснимали пенку: кроме
двух
прославленных Тарасов Бульбы
и известного Шевченка,ничего не выжмешь,
сколько ни старайся. А если прижмут
зардеется розой и выдвинет
аргумент новый: возьмет и расскажет
пару курьезов анекдотов
украинской мовы. Говорю себе:
товарищ москаль, на Украину
шуток не скаль. Разучите
эту мову
на знаменах
лексиконах алых,эта мова
величава и проста: "Чуешь, сурмы заграли, час расплаты настав..." Разве может быть
затрепанней
да тише слова
поистасканного
"Слышишь"?! Я немало слов придумал вам, взвешивая их,
одно хочу лишь,чтобы стали
всех
моих
стихов слова полновесными,
как слово "чуешь". Трудно
людей
в одно истолочь, собой
кичись не очень. Знаем ли мы украинскую ночь? Нет,
мы не знаем украинской ночи.
1926
ОКТЯБРЬ
1917 - 1926
Если
стих
сердечный раж, если
в сердце
задор смолк, голосами его будоражь комсомольцев
и комсомолок. Дней шоферы
и кучера
гонят
пулей
время свое, а как будто
лишь вчера были
бури
этих боев. В шинелях,
в поддевках идут... Весть:
"Победа!"
За Смольный порог. Там Ильич и речь,
а тут пулеметный говорок. Мир
другими людьми оброс; пионеры
лет десяти задают про Октябрь вопрос, как про дело
глубоких седин. Вырастает
времени мол, день-волна,
не в силах противиться; в смоль - усы
оброс комсомол, из юнцов
перерос в партийцев. И партийцы
в годах борьбы против всех
буржуазных лис натрудили
себе
горбы, многий
стал
и взросл
и лыс. А у стен,
с Кремля под уклон, спят вожди
от трудов,
от ран. Лишь
как живет Шаляпин, раздушенными аплодисментами оляпан? Вернись
теперь
такой артист назад
на русские рублики я первый крикну:
- Обратно катись, народный артист Республики!Алексей Максимыч,
из-за Ваших стекол виден
Вам
еще
парящий сокол? Или
с Вами
начали дружить по саду
ползущие ужи? Говорили
(объясненья ходкие!), будто
Вы
не едете из-за чахотки. И Вы
в Европе,
где каждый из граждан смердит покоем,
жратвой,
валютцей! Не чище ль
наш воздух,
разреженный дважды грозою
двух революций! Бросить Республику
с думами,
с бунтами, лысинку
южной зарей озарив,разве не лучше,
как Феликс Эдмундович, сердце
отдать
временам на разрыв. Здесь
дела по горло,
рукав по локти, знамена неба
алы, и соколы
сталь в моторном клекоте глядят,
чтоб не лезли орлы. Делами,
кровью,
строкою вот этою, нигде
не бывшею в найме,я славлю
взвитое красной ракетою Октябрьское,
руганное
и пропетое, пробитое пулями знамя!
1926
ДОЛГ УКРАИНЕ
Знаете ли вы
украинскую ночь? Нет,
вы не знаете украинской ночи! Здесь
небо
от дыма
становится черно, и герб
звездой пятиконечной вточен. Где горилкой,
удалью
и кровью Запорожская
бурлила Сечь, проводов уздой
смирив Днепровье, Днепр
заставят
на турбины течь. И Днипро
по проволокам-усам электричеством
течет по корпусам. Небось, рафинада и Гоголю надо!
Мы знаем,
курит ли,
пьет ли Чаплин; мы знаем
Италии безрукие руины; мы знаем,
как Дугласа
галстух краплен... А что мы знаем
о лице Украины? Знаний груз
у русского
тощ тем, кто рядом,
почета мало. Знают вот
украинский борщ, знают вот
украинское сало. И с культуры
поснимали пенку: кроме
двух
прославленных Тарасов Бульбы
и известного Шевченка,ничего не выжмешь,
сколько ни старайся. А если прижмут
зардеется розой и выдвинет
аргумент новый: возьмет и расскажет
пару курьезов анекдотов
украинской мовы. Говорю себе:
товарищ москаль, на Украину
шуток не скаль. Разучите
эту мову
на знаменах
лексиконах алых,эта мова
величава и проста: "Чуешь, сурмы заграли, час расплаты настав..." Разве может быть
затрепанней
да тише слова
поистасканного
"Слышишь"?! Я немало слов придумал вам, взвешивая их,
одно хочу лишь,чтобы стали
всех
моих
стихов слова полновесными,
как слово "чуешь". Трудно
людей
в одно истолочь, собой
кичись не очень. Знаем ли мы украинскую ночь? Нет,
мы не знаем украинской ночи.
1926
ОКТЯБРЬ
1917 - 1926
Если
стих
сердечный раж, если
в сердце
задор смолк, голосами его будоражь комсомольцев
и комсомолок. Дней шоферы
и кучера
гонят
пулей
время свое, а как будто
лишь вчера были
бури
этих боев. В шинелях,
в поддевках идут... Весть:
"Победа!"
За Смольный порог. Там Ильич и речь,
а тут пулеметный говорок. Мир
другими людьми оброс; пионеры
лет десяти задают про Октябрь вопрос, как про дело
глубоких седин. Вырастает
времени мол, день-волна,
не в силах противиться; в смоль - усы
оброс комсомол, из юнцов
перерос в партийцев. И партийцы
в годах борьбы против всех
буржуазных лис натрудили
себе
горбы, многий
стал
и взросл
и лыс. А у стен,
с Кремля под уклон, спят вожди
от трудов,
от ран. Лишь
страница 71
Маяковский В. В. Сборники стихотворений