Некрасовым, Анна Радклиф — с томом Современника, тут же была Искра за 1864 год, Камень веры и книжки на малорусском языке.

С этого момента моей жизни я начал читать всё, что попадало под руку; десяти лет начал вести дневник, куда заносил впечатления, выносимые из жизни и книг. Дальнейшая жизнь очень пестра и сложна: из поварят я снова возвратился к чертёжнику, потом торговал иконами, служил на Грязе-Царицынской железной дороге сторожем, был крендельщиком, булочником, случалось жить в трущобах, несколько раз отправлялся пешком путешествовать по России. В 1888 году, живя в Казани, впервые познакомился со студентами, участвовал в кружках самообразования; в 1890 году я почувствовал себя не на своём месте среди интеллигенции и ушёл путешествовать. Шёл из Нижнего до Царицына, Донской областью, Украиной, зашёл в Бессарабию, оттуда вдоль южного берега Крыма на Кубань, в Черноморье. В октябре 1892 года жил в Тифлисе, где в газете Кавказ напечатал свой первый очерк Макар Чудра. Меня много хвалили за него, и, переехав в Нижний, я попробовал писать маленькие рассказы для казанской газеты Волжский вестник. Их охотно принимали и печатали. Послал очерк Емельян Пиляй в Русские ведомости — тоже приняли и напечатали. Мне, пожалуй, следует заметить здесь, что лёгкость, с которой провинциальные газеты печатают произведения начинающих, воистину изумительна, и я полагаю, что она должна свидетельствовать или о крайней доброте господ редакторов или же о полном отсутствии у них литературного чутья.

В 1895 году в Русском богатстве (книга 6) напечатан мой рассказ Челкаш — о нём отозвалась Русская мысль — не помню в какой книге. В том же году в Русской мысли помещён мой очерк Ошибка — отзывов не было, кажется. В 1896 году в Новом слове очерк Тоска — отзыв в сентябрьской книге Образования.

В марте текущего года в Новом слове очерк Коновалов.

До сей поры ещё не написал ни одной вещи, которая бы меня удовлетворяла, а потому произведений моих не сохраняю — ergo [61 - следовательно (лат.). — Ред.]: прислать не могу. Замечательных событий в жизни моей, кажется, не было, а впрочем, я неясно представляю себе, что именно следует подразумевать под этими словами.



Праздник шиитов

В Тифлисе, в мае, 17–19 числа, магометане-шииты праздновали дни Али, зятя Магомета и сына Али-Хуссейна. Эти три дня заслуживают описания как дни, в которые религиозный фанатизм людей Востока, развиваясь свободно и невозбранно, достигает своего высшего пункта, принимает формы безумного исступления, нередко увечит и убивает своих рабов.

В основу праздника Али-Хуссейна легла борьба за политическое преобладание между Омейядами, династией калифов, которые вели свой род от Абу-Бекра, тестя Магомета, и Алидами, другой династией, родоначальником которой является зять пророка, Али. На почве этой борьбы в седьмом столетии возник среди магометан религиозный раскол и образовались две партии; одна из них — шииты[62 - заблудившиеся — Прим. М.Г.], они почитают Али святым, первым после Магомета, его потомков — единственными законными калифами, а коран — единственным учением о вере и образе жизни. Они признают также, что один из потомков Али — Магомет, живший в конце седьмого века, не умер, когда-нибудь восстанет из своего подземного убежища в образе истинного Махди (Мессии) и, восстав, выведет народ свой на путь счастия и истины. Другая партия тоже признает святость Али, но в порядке святости ставит его после Абу-Бекра и его потомков, а наряду с кораном