любовных помолвок
Был. — Отплытия час.

Тезей

Но в глазах ее — чаны
Слез в двусветную рань! —
Я предателем встану!

Вакх

Да. Предателем — кань!

Тезей

Лишь в одном не солги ей:
Уступил, но любя!

Вакх

Чтобы даже богиней
Не забыла тебя?
Тсс… на целую вечность.

Тезей

Не в пределе мужском!
Выше сил человечьих —
Подвиг!

Вакх

Стань божеством.

Тезей

И мизинцем не двину,
Распростертый на плитах!

Вакх

Есть от памяти дивный
У Фиванца напиток:
Здесь меняющий в где-то,
Быть меняющий в плыть…

Тезей

Ни Аида, ни Леты —
Не хотящим забыть!

(К Ариадне.)

Спит, — хоть жалок, хоть жёсток
Одр, — не хочешь подняться?
Наксос — крыл моих остов!

Вакх

Остров жертвенный: Наксос.
Уходи безоглядно:
Чтоб ни шаг и ни вздох…

Тезей

Нет иной Ариадны,
Кроме Вакховой.

Вакх

(вслед)

Бог!



Картина пятая

Парус

Дворцовая площадь в Афинах. Утро. Эгей, Жрец, Провидец.


Эгей

Ночь не добрее дня,
День не добрее ночи.
Пытке моей три дня
Нынче, в огне три ночи
Вьюсь, из последних сил
Взор изощряю слабый.
Сын мой, который был. —
Прах твой узреть хотя бы!
Клад мой неотторжим!
Лучше бы вовсе не дан!
Уж не молю — живым,
Уж не молю — победным:
Так же, как раб к ковшу
Льнет, просмолён до паха, —
Урны его прошу, —
Боги! — щепотки праха,
Пепла… О, тучи крыл,
Стрел над афинским брегом!
Сын мой, который был!

Жрец

Сын твой, который пребыл.
Царь! В седине морей,
В россыпях водокрутных,
Жив громовой Нерей,
Кости твоей заступник, —
Жив еще Посейдон!
С рушащейся громады
Вала, со дна из дон
Он — охраняет чадо
Старости твоея!
Недр не страшись гневливых!
Жертвенная ладья
С парусом белым внидет
В гавань. Крыла светлей!
В град, не бывавший пленным!

Эгей

Будь на семьсот локтей
Тот лабиринт под пенным
Уровнем — о, смеясь,
Ждал бы. Воды ль страшуся?
Но Океана князь
Не господин над сушей.
«Целым твой сын плывет —
Белый, как вал об скалы —
Парус». (О первый взлет
Вёсл его в час отчала!)
«Тело мое везут —
Черный, чернее горна
В полночь — в ветрах лоскут».
Парус провижу — черный.
Черный! Чернее крыл
Вороновых — в проливе!
Сын мой, который был!
Въявь, в естестве в вживе,
Внове! Дурная весть:
Неба тельца кровавей!

Прорицатель

Сын твой, который есть,
Царь! В красоте и в славе!
Жив! Не сожжен, а жгущ,
Бьющ — тако огнь пурпурный
Лемноса. Старец, сущ —
Сын твой! Не горстку в урне… —
Розами оплети
Лоб свой! — Не урну с телом!
В духе и во плоти
Жив и плывет под белым
Парусом.

Эгей

Если лжешь,
Лучше бы не родиться
В мир тебе! Псом сгниешь!

Жрец

Царь, не гневи провидца.
Легче в своем дому
Скважин не знать и трещин —
Зодчему — чем сему
Старцу солгать по вещим
Внутренностям. Оставь
Гнев и хвали Зевеса.

Прорицатель

Мысленное — вот явь,
Плотское — вот завеса.
Хочешь, чтобы рекла
Вещь, — истончись до пепла…

Эгей

Жив — и рука тепла?

Прорицатель

Хлеб из золы — не тепле.

Эгей

Но невредим ли? Но
Здрав ли? Всё так же ль рдея…

Прорицатель

В раковине зерно
Жемчуга не целее
Бездны на нижнем дне,
Цел, аки дух бесплотный.

Эгей

Не изувечен, не…
Так не иссякнет род мой?
С песней — кого отпел?
В гавань — взамен пещеры!
Но не бесчестьем