остановками.)

Чуть войдя в опочивальню,
Слышу выстрелы и крики…
Твой отец там, помню твердо…
Я хотел спасти… помочь…

(Увереннее.)

Так стоял я, размышляя,
И внезапно вижу липу,
Что протягивает прямо
Ветви зябкие в окно.
Я за мощный ствол цепляюсь
И на помощь порываюсь,
Я спускаюсь в мрак ночной
С необдуманной мечтой.
Сто шагов едва прошел я…
Слышу выстрел… Друг, иль враг…
Я не знаю… ранен я…
Пробудился мой рассудок,
Сердце трепет обуял;
Дальше — путь еще опасней,
И назад спешу я к липе,
И она мне указала
Вновь возвратный путь сюда.

Берта

И ни разу ты при этом
Не подумал и не вспомнил
Обо мне, мой Яромир?
Подвергаясь нападенью,
Не ценил своей ты жизни,
Но она ведь — и моя.
Любишь ты не так, как я!
Если б ты был так же страстен,
Знал бы ты: любовь должна
Дорожить своею жизнью:
Эта жизнь — в руках любимой.

Яромир(терзая раненую руку)

Боль, вонзай в меня мечи!
Только сердце замолчи!

Берта

Не терзай больную руку!

Яромир

Перевязана она!

Берта

Этот шарф повязан грубо!
Боль мою пойми, жестокий,
Если сам страдать не можешь!
Есть бальзам и полотно…
Руку! вылечу тебя…
Протяни мне только руку,
Может быть, удастся мне
Хоть один из милых взглядов —
Дар прекрасный дней протекших,
Как награду, получить.
Яромир, узнать хочу я,
Не получит ли рука
Больше, чем сердечный трепет,
И да будет благодарность
Жарче, чем твоя любовь.

(Развязывает шарф.)

Посмотри, мой шарф прекрасный, —
Он прилежно вышит мной,
На него не пышный жемчуг,
Но любви смиренной слезы
Благодатные упали, —
Посмотри, как он разорван,
Ах! как сердце у меня!

Она перевязывает его. Шарф падает на пол перед ней.

Берта

Всё безмолвен, всё ты мрачен!
Ах, мой милый, странен ты,
Жар сменяется в лице
Бледным, тусклым цветом смерти,
Стянут судорогой рот,
Взор опущен боязливо.
Ты мне страшен!

Яромир(дико)

Страшен — я?

Берта

Боже, что с тобой случилось?

Яромир

Чу… шаги… у входа… слышишь?
Прочь!

Берта

Останься!

Яромир

Нет, нет, нет!
Чу, идут! Скорее прочь!

(Быстро уходит в свой покой.)

Берта

Он ли это? Тот ли самый?
Как дрожал он, как бледнел,
Глаз своих поднять не смел он?
Небо, пусть скрывает он!
Тяжело он болен телом,
Иль душой еще больнее?

Входит солдат с оторванным куском шарфа в руке.

Солдат

Капитан мой здесь, простите?

Берта

Нет, мой друг.

Солдат

Но где же он?
Был он с нами на посту,
А теперь — найти не можем.
Думал я, что он вернулся
Успокоить вас сюда.

Берта

А отец мой?

Солдат

Вместе с ним.
Успокойтесь же, графиня,
За разбойников нам страшно,
Мы открыли их следы.
Если б Курт наш целил метче,
Если б я счастливей был,
Атаман их был бы нашим.
Атаман! Вы удивитесь!
Был я близко от него,
Я опять узнал его.
Он сюда, к стене ближайшей,
Пробирался сквозь кусты,
Курт прицелился — и ладно!
Честью вам клянусь, попал он
Прямо в руку.

Берта

Боже… В руку?

Солдат

Да, и кровь текла с руки!
Тяжело он пошатнулся,
И надеялись мы было,
Что на землю упадет.
Чуть завидев, что он ранен,
Я — вперед и на него!
За кушак схватил я крепко,
Придавил ему я горло,
Хоть противился он сильно,
Одолеть его я думал:
Но, в притоке страшных сил,
Крепко он меня схватил,
И среди