Как Л-н.


* * *

Я бы хотела, чтобы меня любил старик, многих любивший, меня — последнюю. Не хочу быть старше, зорче, грустнее, добрее, холоднее. Не хочу, чтобы на меня смотрели вверх. Этого старика я жду с 14 лет: им бы был Стахович, им — почти был Волконский, п. ч. он меня почти полюбил.


* * *

Переводимы смыслы. Слова непереводимы. Переведя горячий — heiss —. Heiss und weiss — (пустыня). Горячая и белая — не то. Короче, переводимо слово, звук — непереводим.


Там, где единица не понятие, а слово (дальше не разобрать, было что-то верное)


* * *

Бойтесь понятий, облекающихся в слова, радуйтесь словам, обнажающим понятия.


(NB! Поняла: бойтесь одежды, радуйтесь — сути. Май 1939 г.)


* * *

…Там, где конец дыханья —

Начало души


* * *

Отрывок письма к Борису (на песке st. гиии’скоро plage à l’infini[23 - сен-жильского бескрайнего пляжа (фр.).] — карандашом)


Этот уезд из Чехии, эти экскурсии (воображаемые, его, — 1939 г.) в Париж и в Лондон — точно нарочно, чтобы ты тогда мог полюбить меня. Теперь я еду в Чехию,[24 - В конце лета 1926 г. Цветаева предполагала вернуться в Чехию, так как проживание на территории страны было условием продолжения выплаты ей правительственного денежного пособия для нуждающихся русских литераторов. Однако впоследствии, стараниями друзей и доброжелателей, удалось устроить продление выплаты пособия Цветаевой без ее обязательного возвращения в Чехию.] а ты больше всего на свете любишь свою жену,[25 - Цветаева отвечает на письмо Пастернака от 11 июля 1926 г., в котором он, в частности, писал: «Мне что-то нужно сказать тебе о Жене. Я страшно по ней скучаю. В основе я ее люблю больше всего на свете».] и всё в порядке вещей. Борис, одна здесь, другая там — можно, обе там, два там[26 - В июле-августе 1926 г. Е. В. Пастернак с сыном ездила в Германию; в письме к Цветаевой от 11 июля Пастернак упомянул даже о ее возможном приезде в Париж, который, однако, не состоялся.] — невозможно и не бывает.


Я ни с кем не делю пропуск одного слова, это моя страна и моя роль, поэтому не думай обо мне вовсе.


Двум поездам вслед не глядят. (В два глаза — одному.)


Тоскуй, люби, угрызайся, живи с ней на расстоянии, как какой-то час жил со мной, но не втягивай меня.


Человеческого сердца хватает только на одно отсутствие, оттого оно (отсутствие) так полно.


…Не бойся, что я чем-нб. преуменьшаю твою любовь к жене, но «я люблю ее больше всего на свете» — зачем ты мне это твердишь, это ей надо знать, не мне.


(NB! Твердил — себе. Потом с ней разошелся.)


Я привыкла к жизни — в мире совершенном: в душе. Оттого мне здесь не хочется, не можется, не стóится.


* * *

Как тихо пишется. Как шумно печатается.


(Ноябрь 1926 г. — Типография.)


* * *

— Смерть Рильке: 29-го декабря 1926 г.


Я рада, что последнее что он от меня слышал: Bellevue.[27 - букв.: Прекрасный вид (фр.) — название парижского предместья, где Цветаева с семьей поселилась осенью 1926 г. Ее последнее письмо к Рильке было написано на открытке с видом этого предместья.] Он, так любивший ландшафты Франции. Bellevue — в этом названии моего городка — весь его первый взгляд оттуда на землю. Вот уж — Belle Vue!


* * *

А нынче, гуляя с Муром, изумлена: красные верхи деревьев! — Что это? — Молодые прутья (отпрыски) бессмертья.


* * *

Мур — 2-го апреля 1927 г.


— Мур, вот Barnrn!


— Козел.


Нагибается, целует, делает рукой, и, уже уходя: — «Налоду масса, дени