закрывают тебя от меня. Ведь я не упрекал, и ты не обижайся, ты знаешь ведь, что я не хотел тебя обидеть. Я все время полон мыслями о тебе и только на тебя и надеюсь. Правда, что я не вижу твоей сцены я говорю о ней, может быть, слишком легкомысленно. Но все это — от боли, которая была очень мучительна долгое время, а теперь я надеюсь, что не очень долго осталось ждать, что ты уедешь раньше 17-го, и буду стараться ждать тебя тихо и сосредоточенно. В тот месяц я жил такой растрепанной, бестолковой и скверной жизнью; мне казалось часто, что ничего уже не осталось в мире, за что можно ухватиться. Но, может быть, и есть еще? И ты вернешься ко мне?

Ты расскажешь мне все о себе и о театре. Нам необходимо жить вместе и говорить много, помогать друг другу. Никто, кроме тебя, не поможет мне ни в жизни, ни в творчестве.

Я просмотрел «Песню Судьбы» еще раз. Отдам ее переписать и, кажется, пошлю наконец в Художественный театр. Будь что будет. Мне жаль только, что ты не прочтешь ее целиком и в новом виде до посылки. А может быть, я и подожду с этим тебя. Приезжай, ради бога, скорее, как только сможешь, скорее. Мне пусто и холодно без тебя. А тебе не нравятся те стихи, которые я посылал тебе? Получила ли ты деньги? Господь с тобой, моя единственная.

Твой.

Я думал опять уехать в Шахматово, но теперь уже не стоит; ты ведь скоро приедешь? Знай, что каждый день для меня важен, без тебя точно жизнь проходит зря. И пиши мне чаще, насколько можешь, хоть по два слова. День приезда напиши. Я надеялся, что август мы проведем в Шахматово, и совсем пришел в отчаянье, когда узнал, что ты не приедешь 1-го, как писала. Ну хоть сентябрь проведем, может быть, землю копать будем. Земля ведь многое объясняет.



185. З. И. Гржебину. Сентябръ 1908. Шахматово

Дорогой Зиновий Исаевич. Отвечаю Вам так скоро, как могу, здесь почта редко. Дело в том, что у меня нет дубликата, и что делать, я решительно не знаю. Придется ждать. Неужели нельзя выхлопотать, чтобы эти животные освободили хоть книгу, ничего «политического» в себе не заключающую?

А я ждал давно корректуры и беспокоился. Со всех сторон приходит столько известий о конфискациях, обысках, арестах и т. д. Просто — негде работать больше, хоть ничего не пиши. А тут еще университетские дела грозят опять, чего доброго, избиениями.

О пьесе Станиславский все еще не пишет мне — они ждут Метерлинка Приеду я 4 октября. Поправляйтесь, жму Вашу руку.

Ваш Ал. Блок.



186. Е. П. Иванову. 3 сентября 1908. Шахматово

Милый Женя, в Шахматово хорошо, хотя дождь. Хотелось бы здесь жить подольше.

Во-первых, прочел я «Вампира — графа Дракула». Читал две ночи и боялся отчаянно. Потом понял еще и глубину этого, независимо от литературности и т. д. Написал в «Руно» юбилейную статью о Толстом под влиянием этой повести. Это — вещь замечательная и неисчерпаемая, благодарю тебя за то, что ты заставил наконец меня прочесть ее.

А во-вторых — перед отъездом из Петербурга получил я письмо от Андреева, очень замечательное. Покажу его тебе при встрече. Отвечаю ему только сейчас; очень важное письмо — достоевщины в нем не оберешься.

Эхо — два главные впечатления (кроме мрачных юбилейных газет). Живем хорошо — копаюсь в земле, строю забор, рублю лес. Пишу тебе уже в город, думаю, что вы переехали. Иногда грушу по велосипеде. Кажется, надо покупать. Всем твоим от меня, пожалуйста, передай приветствие и низкий поклон. Крепко целую тебя.

Твой Ал. Блок.



187. Е. П. Иванову. 13 сентября 1908.