с профессором седым
  Я в сутки час зеваю;
Зато с бокалом круговым
  Весь век не унываю.
Виват, веселья бог младой,
  Семелы сын румяный!
Виват и пестун твой седой!
  Виват… и всякий пьяный!

После стиха «И пить давайте снова!..»:

Друзья! приятен звон струны
  Средь радостной пирушки,
Где, влагой пенистой полны,
  Стучат веселья кружки.



К Батюшкову

После стиха «Пера достойных твоего!» в рукописи:

Скажи по милости Графону,
Ползком ползущу к Геликону,
Чтоб перестал писать, писать
И бедных нас морить со скуки.
Скажи ему, что наши внуки
Не станут вздор его читать.
Всё, всё позволено поэту:
Скажи всему, коль хочешь, свету,
Что Висковатов невпопад,
Уродов выставя на сцену,
Визжать заставил Мельпомену;
Что Клит был добрый человек,
Тихонько проводил свой век,
Своим домком спокойно правил
И жил без горя, без забот,
Покамест не печатал од,
Где здравый смысл вверх дном поставил,
Где вы навидитесь всего,
Где все чудовища геенны —
На жертву агнцы обреченны:
Где нет лишь смысла одного;
Что с горя ныне иссыхает;
Что неуклюжий славянин,
Изменник ревностных дружин,
Варяжски песни затевает
Теперь на дудочке простой
И слогом древности седой
В деревню братьев приглашает.
Сошел с ума — и в пастухи!
Вот каково писать стихи!



Воспоминания в царском селе

В лицейской редакции после стиха «Плывет в сребристых облаках»:

    Плывет — и бледными лучами
    Предметы осветила вкруг.
Аллеи древних лип открылись пред очами,
    Проглянули и холм и луг;
Здесь, вижу, с тополом сплелась младая ива
И отразилася в кристалле зыбких вод;
Царицей средь полей лилея горделива
    В роскошной красоте цветет.

После стиха «И благотворный мир земле»:

    Достойный внук Екатерины!
    Почто небесных аонид,
Как наших дней певец, славянской бард дружины,
    Мой дух восторгом не горит?
О, если б Аполлон пиитов дар чудесный
Влиял мне ныне в грудь! Тобою восхищен,
На лире б возгремел гармонией небесной
    И воссиял во тьме времен.



К Наташе

Первоначально в стихотворении была еще одна строфа, заключительная:

Ах, Наташа, помни вечно
Нежности, любви закон:
Если радостью сердечной
Юности горит огонь,
То не трать ни полминуты!
Скоро, старостью согнуты,
Будем тихо мы бродить!
И тогда ли нам любить?



К Дельвигу

В рукописи после стиха «Да я ж и виноват»:

Да ты же мне в досаду
(Что скажет белый свет?)
Стихами до надсаду
Жужжишь Икару вслед:
«Смотрите: вот поэт!..»

После стиха «Указывать перстом!»:

Когда б подобны были
Моим твои стихи,
То скоро б все забыли,
Что Пушкин за грехи
В поэзию влюбился,
Покою поклонился,
И ходит на Парнас,
И пишет в добрый час.



Окно

При обработке стихотворения Пушкин отбросил две первые строфы:

Где мир, одной мечте послушный?
Мне настоящий опустел!
На всё взираю равнодушно,
Дышать уныньем мой удел;
Напрасно летнею порою
Любовник рощиц и лугов
Колышет розой полевою,
Летя с тенистых берегов.

Напрасно поздняя