По-моему, все это устроил кто-нибудь четвертый.

— Ясно одно, что все дело сделано своим человеком, который знал все, а главное — знал, куда старик прятал деньги. Да, нечего сказать, дельце интересное!

Когда все подвыпили, Штофф делал несколько попыток к тостам, но его останавливал Мышников.

— Перестань, Карла… Все равно никто тебе не поверит.

— Ах, да! — соглашался Штофф.

— Ведь все свои, и смешно будет самому слушать свои собственные глупости.

Штофф соглашался, а потом забывал и делал новую попытку разразиться спичем. Это смешило всех. Время вообще летело незаметно, и все удивились, когда штурман пришел сказать, что дальше подниматься вверх по Ключевой опасно. До Заполья оставалось всего верст пятнадцать.

— Э, пустяки! — заявил Галактион. — Я сам поведу пароход.

Его едва уговорили не браться за руль, а предоставить дело штурману, как более знающему и опытному. Этим моментом и воспользовался Штофф.

— Господа, всего два слова на отвлеченную тему… Я хочу сказать о том, что такое герой… да. Вы не смейтесь.

— Герой — это пьяный немец, — вышучивал Мышников.

— Нельзя ли без остроумия, от которого столько же вреда, сколько от жеваной бумаги? Итак, mesdames и messieurs, что такое герой? Герой — не тот завоеватель, который с вооруженным полчищем разоряет беззащитную страну, не тот, кто, по выражению Шекспира, за парами славы готов залезть в жерло орудия, не хитрый дипломат, не модный поэт, не артист, не ученый со своим последним словом науки, не благодетель человечества на бумаге, — нет, герои этого раэбора покончили свое существование. Другое время, другие птицы и другие песни… Нынешний, настоящий герой не имеет даже имени, история не занесет его в свои скрижали, благодарное потомство не будет чтить его памяти… Сам по себе он даже не интересен и даже лучше его совсем не знать, ибо он весь растворяется в своем деле, он фермент, бродильное начало, та закваска, о которой говорится в писании… да. Одним словом, я говорю о Галактионе.

— Вот так фунт! — ахнул Мышников. — Карла, если бы ты меня возвел в такие герои, я на тебя подал бы жалобу мировому… Галактион, хочешь, я вчиню иск об оскорблении? Свидетели налицо… Все дело поведу на свой риск. Ха-ха!.. Герой оптом… Раньше герои имели значение в розницу, а теперь оптовый герой, беспаспортный.

— Говорите, говорите! — поощряла Прасковья Ивановна. — Это интересно!

— Позвольте мне кончить, господа… Дело не в названии, а в сущности дела. Так я говорю? Поднимаю бокал за того, кто открывает новые пути, кто срывает завесу с народных богатств, кто ведет нас вперед… Я сравнил бы наш банк с громадною паровою машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, — это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только в том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за…

Штоффу сегодня было суждено не кончить. В самый интересный момент, когда уже стаканы были подняты, с капитанского мостика раздался голос штурмана:

— Галактион Михеич, пожар!

Все поднялись разом. Где пожар? Что случилось? Всех больше перепугался Штофф, — перепугался до того, что готов был броситься в воду. Скоро дело разъяснилось: пожар был впереди, в той стороне, где чуть брезжило Заполье.

— Заполье горит! — вырвалось у всех.

Галактион сам стал у штурвала, чтобы проехать как можно дальше. Ненагруженный пароход сидел всего на четырех четвертях, а воды в Ключевой благодаря ненастью в горах было