богиня,
покажи кулак науки глупцу.
Школьник делает успехи,
на скамье долбя науки.
Эти знаки, эти вехи
позабудут наши внуки.
Они лысыми камнями
будут в дырочки глядеть,
они стройными конями
будут мимо молодеть,
они чибу, чибу нами
будут новые цвести,
они вольными табунами
будут землю круглую трясти.

Она:

Знаю, это старинная песня.
Тут кое-где разбросаны горы
разного хлама.
Но нет точки опоры.

Он:

Зато тут мама
нашего потомства и чибирей.

Она:

Оставь, ты мне показываешь сахар,
а где же сладкий плод?

Он:

Скорей сколотим быстрый плот
и поплывем по вьющейся реке.
Мы вмиг пристанем к ангельским воротам.

Она:

Где?

Он:

Там за поворотом.

11 марта 1931



Окно

Школьница:

Смотрю в окно
и вижу птиц полки.

Учитель:

Смотри в ступку на дно
и пестиком зерна толки.

Школьница:

Я не могу толочь эти камушки:
они, учитель, так тверды,
моя же ручка так нежна…

Учитель:

Подумаешь, какая княжна!
Скрытая теплота парообразования
должна быть тобою изучена.

Школьница:

Учитель, я измучена
непрерывной цепью опытов.
Пять суток я толку. И что же:
окоченели мои руки,
засохла грудь,
о Боже, Боже!

Учитель:

Скоро кончатся твои муки.
Твое сознание прояснится.

Школьница:

Ах, как скрипит моя поясница!

Учитель:

Смотри, чтоб ступка все звенела
и зерна щелкали под пестиком.
Я вижу: ты позеленела
и ноги сложила крестиком.
Вот уже одиннадцатый случай
припоминаю. Ну что за притча!
Едва натужится бедняжка —
уже лежит холодный трупик.
Как это мне невыразимо тяжко!
Пока я влез на стул
и поправлял часы,
чтоб гиря не качалась,
она, несчастная, скончалась,
недокончив образования.

Школьница:

Ах, дорогой учитель,
я постигла скрытую теплоту парообразования!

Учитель:

Прости, но теперь я тебя расслышать не могу,
хотя послушал бы охотно!
Ты стала, девочка, бесплотна
и больше ни гугу!

Окно:

Я внезапно растворилось.
Я — дыра в стене домов.
Сквозь меня душа пролилась.
Я — форточка возвышенных умов.

15 марта 1931



«отец и мать родили сына…»

Отец и мать родили сына
и рота тётушек примчалась.
Мать отдыхала на кровати,
а люлька медленно качалась.

Отец:

Вот господа мой сын.
Глядите как он ещё паршив.

Мать:

Отец, отец,
не говори так убедительно.
Ребёнок право же не худ.
Он глаз едва лишь приоткрыл,
но ничего им в комнате не замечает —
глаз не бежит куда ему приказано,
и ухо музыки не ловит,
и стук лишь по костям попадает в череп.
И что же ты, отец гремучий,
долбишь нескончаемую мысль
о гадости своего сына?

Отец:

Его фигура на гвоздь похожа.
Какие немощные взгляды!
Смотри жена, какая рожа —
такую вспомнят и коляды.
И цвет лица подобен воску,
и губы сковородником
непрестанно тянут соску…
Неужели ты довольна этим греховодником?

Мать:

Ой ли, ты-то не доволен,
сам же батенька сияешь.

Отец:

Цыц, молчи паршивка,
чего люльку не качаешь.

16 марта 1931



Окнов и Козлов

Окнов:

Всегда всегда в глубине политик
наука умеет много гитик.

Козлов:

Неправ ты дорогой товарищ.
Довольно мы с тобой кувыркались
и Федьку за ноги таскали.

Окнов:

Погибнешь ты,
печаль, тоска ли
заполоснёт тебе мозги.

Козлов:

Не вижу ни зги
в твоих речах.

Окнов:

О ты