Exeratus Romano metus non est notus...1 и прокуратор в любой момент может демонстрировать господину первосвященнику ввод в Ершалаим кроме того 10-го легиона, который там уже есть, еще двух. Например, фретекского и апполинаретского. Точка. "Корван, корван", - застучало в голове у Пилата, но победоносно и светло. И еще один вопрос задал Пилат арестанту, пока вернулся секретарь. - Почему о тебе пишут - "египетский шарлатан"? - А я ездил в Египет с Бен-Перахая три года тому назад, - объяснил Ешуа. И вошел секретарь озабоченный и испуганный, подал бумагу Пилату и шепнул: - Очень важное дополнение. Многоопытный Пилат дрогнул и спросил сердито: - Почему сразу не прислали? - Только что получили и записали его показание! Пилат впился глазами в бумагу, и тотчас краски покинули его лицо. - Каиафа - самый страшный из всех людей в этой стране, - сквозь стиснутые зубы проговорил Пилат секретарю, - кто эта сволочь? - Лучший сыщик в Ершалаиме, - одними губами ответил секретарь в ухо Пилата. Пилат взвел глаза на арестованного, но увидел не его лицо, а лицо другое. В потемневшем дне по залу проплыло старческое, обрюзгшее, беззубое лицо, бритое, с сифилитической болячкой, разъедающей кость на желтом лбу, с золотым редкозубым венцом на плешивой голове. Солнце зашло в душе Пилата, день померк. Он видел в потемнении зеленые каприйские сады, слышал тихие трубы. И стукнули гнусавые слова: "Lex Apuleje de majestate"2. Тревога клювом застучала у него в груди. - Слушай, Иешуа Га-Ноцри, - заговорил Пилат жестяным голосом. - Во втором протоколе записано показание, будто ты упоминал

--------------------------------------- 1 Римскому войску страх не известен (лат.). 2 Закон Апулея об оскорблении величества (лат.).

имя великого Кесаря в своих речах... Постой, я не кончил. Маловероятное показание... Тут что-то бессвязно... Ты ведь не упоминал этого имени? А? Подумай, прежде чем ответить... - Упоминал, - ответил Иешуа, - как же! - Зря ты его упоминал! - каким-то далеким, как бы из соседней комнаты, голосом откликнулся Пилат, - зря, может быть, у тебя и есть какое-то дело до Кесаря, но ему до тебя - никакого... Зря! Подумай, прежде чем ответить: ты ведь, конечно... - На слове "конечно" Пилат сделал громадную паузу, и видно было, как секретарь искоса смотрит на него уважающим глазом... - Но ты, конечно, не говорил фразы, что податей не будет? - Нет, я говорил это, - сказал светло Га-Ноцри. - О, мой Бог! - тихо сказал Пилат. Он встал с кресла и объявил секретарю: - Вы слышите, что сказал этот идиот? Что сказал этот негодяй? Оставить меня одного! Вывести караул! Здесь преступление против величества! Я спрошу наедине... И остались одни. Подошел Пилат к Иешуа. Вдруг левой рукой впился в его правое плечо, так что чуть не прорвал ветхий таллиф, и зашипел ему прямо в глаза: - Сукин сын! Что ты наделал?! Ты... вы... когда-нибудь произносили слова неправды? - Нет, - испуганно ответил Иешуа. - Вы... ты... - Пилат шипел и тряс арестанта так, что кудрявые волосы прыгали у него на голове. - Но, Бог мой, в двадцать пять лет такое легкомыслие! Да как же можно было? Да разве по его морде вы не видели, кто это такой? Хотя... - Пилат отскочил от Иешуа и отчаянно схватился за голову, - я понимаю: для вас все это неубедительно. Иуда из Кариот симпатичный, да? - спросил Пилат, и глаза его загорелись по-волчьи. - Симпатичный? - с горьким злорадством повторил он. Печаль заволокла лицо Иешуа, как облако солнце. - Это ужасно, прямо ужас... какую беду себе наделал Искариот. Он очень милый