Берлиоз, - это очень приятно. Вы, вероятно, специалист по металлургии? - Не-ет, - немец помотал головой, - я по белой магии! Оба писателя как стояли, так и сели на скамейку, а немец остался стоять. - Там тшиновник так все запутал, так запутал...... Он стал приплясывать рядом с Христом, выделывая ногами нелепые коленца и потрясая руками. Псы оживились, загавкали на него тревожно. - Так бокал налитый... тост заздравный просит... - пел инженер и вдруг

........................................................................... - А вы, почтеннейший Иван Николаевич, здорово верите в Христа. - Тон его стал суров, акцент уменьшился. - Началась белая магия, - пробормотал Иванушка. - Необходимо быть последовательным, - отозвался на это консультант. Будьте добры, - он говорил вкрадчиво, - наступите ногой на этот портрет, он указал острым пальцем на изображение Христа на песке. - Просто странно, - сказал бледный Берлиоз. - Да не желаю я! - взбунтовался Иванушка. - Боитесь, - коротко сказал Воланд. - И не думаю! - Боитесь! Иванушка, теряясь, посмотрел на своего патрона и приятеля. Тот поддержал Иванушку: - Помилуйте, доктор! Ни в какого Христа он не верит, но ведь это же детски нелепо доказывать свое неверие таким способом! - Ну, тогда вот что! - сурово сказал инженер и сдвинул брови, - позвольте вам заявить, гражданин Бездомный, что вы - врун свинячий! Да, да! Да нечего на меня зенки таращить! Тон инженера был так внезапно нагл, так странен, что у обоих приятелей на время отвалился язык. Иванушка вытаращил глаза. По теории нужно бы было сейчас же дать в ухо собеседнику, но русский человек не только нагловат, но и трусоват. - Да, да, да, нечего пялить, - продолжал Воланд, - и трепаться, братишка, нечего было, - закричал он сердито, переходя абсолютно непонятным способом с немецкого на акцент черноморский, - трепло братишка. Тоже богоборец, антибожник. Как же ты мужикам будешь проповедовать?! Мужик любит пропаганду резкую - раз, и в два счета чтобы! Какой ты пропагандист! Интеллигент! У, глаза бы мои не смотрели! Все что угодно мог вынести Иванушка, за исключением последнего. Ярость заиграла на его лице. - Я интеллигент?! - обеими руками он трахнул себя в грудь, - я интеллигент, - захрипел он с таким видом, словно Воланд обозвал его, по меньшей мере, сукиным сыном. - Так смотри же!! - Иванушка метнулся к изображению. - Стойте!! - громовым голосом воскликнул консультант, - стойте! Иванушка застыл на месте. - После моего евангелия, после того, что я рассказал о Иешуа, вы, Владимир Миронович, неужто вы не остановите юного безумца?! А вы, - и инженер обратился к небу, - вы слышали, что я честно рассказал?! Да! - И острый палец инженера вонзился в небо. - Остановите его! Остановите!! Вы старший! - Это так глупо все!! - в свою очередь закричал Берлиоз, - что у меня уже в голове мутится! Ни поощрять его, ни останавливать я, конечно, не стану! И Иванушкин сапог вновь взвился, послышался топот, и Христос разлетелся по ветру серой пылью. И был час девятый. - Вот! - вскричал Иванушка злобно. - Ах! - кокетливо прикрыв глаза ладонью, воскликнул Воланд, а затем, сделавшись необыкновенно деловитым, успокоенно добавил. - Ну вот, все в порядке, и дочь ночи Мойра допряла свою нить. - До свидания, доктор, - сказал Владимир Миронович, - мне пора. Мысленно в это время он вспоминал телефоны РКИ... - Всего добренького, гражданин Берлиоз, - ответил Воланд и вежливо раскланялся. - Кланяйтесь там! - Он неопределенно помахал рукой. - Да, кстати, Владимир Миронович, ваша матушка