- сказал Воронцов переводчику. Переводчик передал, и Хаджи-Мурат тотчас же отвечал, что ему ничего не нужно, но что он просит, чтобы его теперь отвели в место, где бы он мог помолиться. Воронцов позвал камердинера и велел ему исполнить желание Хаджи-Мурата. Как только Хаджи-Мурат остался один в отведенной ему комнате, лицо его изменилось: исчезло выражение удовольствия и то ласковости, то торжественности, и выступило выражение озабоченности. Прием, сделанный ему Воронцовым, был гораздо лучше того, что он ожидал. Но чем лучше был этот прием, тем меньше доверял Хаджи-Мурат Воронцову и его офицерам. Он боялся всего: и того, что его схватят, закуют и сошлют в Сибирь или просто убьют, и потому был настороже. Он спросил у пришедшего Элдара, где поместили мюридов, где лошади и не отобрали ли у них оружие. Элдар донес, что лошади в княжеской конюшне, людей поместили в сарае, оружие оставили при них и переводчик угащивает их едою и чаем. Хаджи-Мурат, недоумевая, покачал головой и, раздевшись, стал на молитву. Окончив ее, он велел принести себе серебряный кинжал и, одевшись и подпоясавшись, сел с ногами на тахту, дожидаясь того, что будет. В пятом часу его позвали обедать к князю. За обедом Хаджи-Мурат ничего не ел, кроме плова, которого он взял себе на тарелку из того самого места, из которого взяла себе Марья Васильевна. - Он боится, чтобы мы не отравили его, - сказала Марья Васильевна мужу. - Он взял, где я взяла. - И тотчас обратилась к Хаджи-Мурату через переводчика, спрашивая, когда он теперь опять будет молиться. Хаджи-Мурат поднял пять пальцев и показал на солнце. - Стало быть, скоро. .. Воронцов вынул брегет и прижал пружинку, - часы Пробили четыре и одну четверть. Хаджи-Мурата, оче[54] видно, удивил этот звон, и он попросил позвонить еще и посмотреть часы. - Voila l'occasion. Donnez-lui la montre (1), - сказала Марья Васильевна мужу. Воронцов тотчас предложил часы Хаджи-Мурату. Хаджи-Мурат приложил руку к груди и взял часы. Несколько раз он нажимал пружинку, слушал и одобрительно покачивал головой. После обеда князю доложили об адъютанте Меллера-Закомельского. Адъютант передал князю, что генерал, узнав об выходе Хаджи-Мурата, очень недоволен тем, что ему не было доложено об этом, и что он требует, чтобы Хаджи-Мурат сейчас же был доставлен к нему. Воронцов сказал, что приказание генерала будет исполнено, и, через переводчика передав Хаджи-Мурату требование генерала, попросил его идти вместе с ним к Меллеру. Марья Васильевна, узнав о том, зачем приходил адъютант, тотчас же поняла, что между ее мужем и генералом может произойти неприятность, и, несмотря на все отговоры мужа, собралась вместе с ним и Хаджи-Муратом к генералу. - Vous reriez beaucoup mieux de rester; c'est mon affaire, mais pas la votre. - Vous ne pouvez pas m'empecher d'aller voir madame la generale (2). - Можно бы в другое время. - А я хочу теперь. Делать было нечего. Воронцов согласился, и они пошли все трое. Когда они вошли, Меллер с мрачной учтивостью проводил Марью Васильевну к жене, адъютанту же велел проводить Хаджи-Мурата в приемную и не выпускать никуда до его приказания. - Прошу, - сказал он Воронцову, отворяя дверь в кабинет и пропуская в нее князя вперед себя. - ------------------1 Вот случай. Подари ему часы (франц.). 2 - Ты сделала бы гораздо лучше, если бы осталась; это мое дело, а не твое. - Ты не можешь препятствовать мне навестить генеральшу (франц.). [55] Войдя в кабинет, он остановился перед князем и, не прося его сесть, сказал: - Я здесь воинский начальник, и